Повествование ведётся от лица Александра Петровича Горянчикова.
Главы 1-3. Госпиталь[ред.]
После Рождества Горянчиков заболел и из батальонного лазарета попал в военный госпиталь, где располагались две арестантские палаты. О порядках в госпитале Горянчикову рассказал фальшивомонетчик, развязный, уверенный в своей невиновности парень. Прислуживал ему Чекунов.
Здесь были все болезни, даже венерические. Пришедших просто «отдохнуть» доктора пускали из сострадания. Наказанных шпицрутенами арестанты выхаживали сами.
По ночам больных из палат не выпускали, боясь, что они сбегут. Их страдания усиливали кандалы, от которых не избавляла даже самая тяжёлая болезнь. Ординатор, молодой, но знающий лекарь, записывал несуществующую болезнь арестантам, пришедшим отдохнуть от работы. Старший доктор был строг, и за это его уважали.
В госпитале Горянчиков узнал обо всех видах наказаний, самым тяжёлым из которых были розги. Если арестант не выдерживал наказания, то число ударов делилось на несколько частей. Некоторые больные просились на выписку с не зажившей после первой части спиной, чтобы поскорее пережить остальное и вернуться в острог.
Арестанты много рассказывали о своих палачах. Толстый поручик Жеребятников любил наказывать и изобретал противоестественные вещи, чтоб пощекотать свою заплывшую жиром душу.
Поручик Смекалов, напротив, пользовался у арестантов популярностью.
Палачи были подневольные и добровольные. Подневольный палач — это ссыльный арестант, прошедший обучение у другого палача и навсегда оставшийся в остроге. У него были деньги и собственное хозяйство. За взятку подневольный палач мог облегчить наказание, если же взятки не давали, он наказывал варварски.
Некоторые подсудимые прикидывались сумасшедшими, чтобы избежать наказания, но настоящие сумасшедшие были наказанием для всей палаты. Тяжелобольные любили лечиться кровопусканием. По вечерам становилось особенно тоскливо, вспоминались яркие картины прошлой жизни.
Глава 4. Акулькин муж[ред.]
Однажды ночью Горянчиков услышал рассказ молодого арестанта Шишкова.
Мать Шишкова работала на Анкудима Трофимыча, у которого была дочь Акулина.
Друг Шишкова, Филька Морозов, уверял, что спит с Акулькой.
Жениться он не хотел, а планировал прогулять наследство умерших недавно родителей и уйти в солдаты.
К Акульке посватался старый богач, но Филька не хотел, чтобы она вышла замуж, и подбил Шишкова вымазать её ворота дёгтем. После этого замуж Акульку никто не брал, и мать надоумила Шишкова жениться на ней ради большого приданого. Тот согласился, решив в первую ночь выпороть Акульку плетью за бесчестье.
Девушка оказалась невинной, и Шишков поклялся отомстить Фильке за позор. Вскоре Филька потребовал у Шишкова продать ему жену, а чтобы тот согласился, пустил об Акульке грязные слухи. Шишкову стало обидно, и он начал избивать жену. Анкудим не смог заступиться за дочь.
Спившийся Филька нанялся к мещанину старшим сыном, чтобы потом пойти вместо него в солдаты. Когда Фильку везли сдавать в солдаты, он встретил Акульку и попросил прощения за свою подлость. Акулька его простила и сказала мужу, что теперь любит Фильку.
Решил Шишков жену убить — отвёз её в лес и перерезал горло ножом. Испугавшись сделанного, он спрятался в бане у себя дома, там его и нашли. На каторге Шишков был уже четвёртый год.
Глава 5. Летняя пора[ред.]
Приближалась Пасха. Начинались летние, более тяжёлые работы. Наступающая весна волновала каторжников, но на побег решались редко, предпочитая не идти на риск и гибель, а закончить свой срок и выйти на поселение. К осени сбежавшие возвращались в острог зимовать, надеясь опять бежать летом.
Жизнь Горянчикова отравляла ненависть, которую он, дворянин, возбуждал в арестантах. На Пасху начальство выделило арестантам по яйцу и ломтю пшеничного хлеба. Отмечали Пасху так же, как и Рождество.
По вечерам арестанты обсуждали слухи о важном генерале-ревизоре, который едет в Сибирь из Петербурга. В это время в остроге произошла драка, которая порадовала майора.
Зажиточная крестьянская семья Ломовых занималась ростовщичеством, хранением краденого и содержала шайку разбойников-киргизов.
Однажды ночью киргизов убили, в убийстве обвинили Ломовых.
Появившийся в остроге Гаврилка взял убийство киргизов на себя, но шилом один из Ломовых пырнул его не за это, а из-за девки.
Рана была пустячной, но майор ненавидел это богато жившее семейство. Ломова судили, добавили срок и провели сквозь строй.
В острог явился ревизор, обследовал казармы, попробовал щи и удалился. Арестанты были ослеплены и остались в недоумении.
Глава 6. Каторжные животные[ред.]
Арестанты любили животных, но в остроге не позволялось разводить много домашней скотины и птицы. Когда сдохла хозяйственная лошадь, арестантам позволили выбрать нового коня, который стал любимцем всего острога.
Кроме нескольких собак, в остроге жили гуси, которые выводком сопровождали арестантов на работу и обратно. Но, несмотря на преданность, их приказали зарезать. Майор приказал убить и ещё одного любимца — козла Ваську, появившегося в остроге ещё козлёнком.
Три месяца жил в остроге смертельно израненный орёл. Чтобы он умер на воле, арестанты сбросили его с вала в степь.
Глава 7. Претензия[ред.]
Целый год Горянчиков привыкал к жизни в остроге. Арестанты были нетерпеливы и угрюмы. Мечты вслух грубо осмеивались. Злых и мрачных было больше, чем добрых и светлых. Меньше всего было отчаявшихся.
Однажды летом острог взбунтовался из-за плохой еды. Каторжники обычно редко объединяются, но в этот раз волнение длилось три дня. Зачинщиков было несколько — бывший гусар, горячий, беспокойный и подозрительный; и умный, хладнокровный арестант.
Унтер-офицер испугался, когда каторжники построились во дворе и вызвали его на разговор. Решив, что это проверка, Горянчиков тоже стал в строй. Арестанты начали насмехаться над ним, один из них взял его за руку и увёл. Кроме дворян, в бунте не участвовало несколько суровых арестантов, убеждённых, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Разозлённый майор пригрозил отдать недовольных под повторный суд. Угроза подействовала — все оказались вдруг довольны. Не участвовавших в бунте майор не тронул. Еда ненадолго улучшилась, а майор стал ещё придирчивее. Многие арестанты подсмеивались над собой, точно казня себя за претензию.
Горянчиков спросил у Петрова, не сердятся ли арестанты на дворян за то, что они не вышли вместе со всеми. То наивно поинтересовался: «Какой же вы нам товарищ?», и Горянчиков понял, что никогда не станет здесь своим.
Глава 8. Товарищи[ред.]
Из русских дворян Горянчиков общался только с Акимом Акимычем. Среди польских шляхтичей самыми образованными были трое: Б-ский, М-кий и профессор математики Ж-кий. С черкесами, татарами, Исаем Фомичом и старовером они были приветливы, но остальных избегали.
Второй разряд каторги, куда попал Горянчиков, был похож на арестантские роты, но дворян здесь наказывали не так часто, как простых арестантов. Облегчить работу дворянам попытались только один раз: Горянчиков и Б-кий три месяца служили писарями в канцелярии. Потом сменилось начальство, и их вернули в мастерские.
Старая и больная мать М-цкого выхлопотала для него прощение, и он остался на поселении в ближайшем городе. Из остальных поляков трое были честными, но малообразованными людьми. Четвёртый, пожилой Б-м, грубый и жадный, был искусным маляром и интересовался только своим ремеслом.
Б-му покровительствовал плац-майор, которому он расписал дом. Вскоре плац-майор попал под суд, подал в отставку, продал имение и обнищал.
Глава 9. Побег[ред.]
После смены плац-майора вместо каторги основали военную арестантскую роту, в особое отделение которой присылали опасных военных преступников. Возглавил арестантскую роту штаб-офицер. Ефрейторов выбирали из арестантов, первым стал Аким Акимыч. После ухода жестокого майора арестанты вздохнули свободнее. Теперь каждый знал, что правого не накажут вместо виновного.
Дальнейшие годы стёрлись из памяти Горянчикова.
Он пересматривал свою жизнь, строго судил себя, и поклялся в будущем не совершать прошлых ошибок.
Иногда в остроге случались побеги. При Горянчикове бежали двое — А-в, оставшийся после смены майора без защиты, и Куликов. Они подкупили конвойного, тоже прошедшего через арестантские роты, и сбежали.
О беглецах было везде объявлено, в погоню послали казаков. Побег взволновал арестантов, они вели себя смело и гордились беглецами. На работу их отправляли под усиленным конвоем, а по вечерам несколько раз пересчитывали.
О поисках, продолжавшихся неделю, арестанты знали всё. Дней через девять беглецов изловили и привезли в острог. Сначала все рассердились и приуныли, а потом стали смеяться над пойманными.
Беглецов отдали под суд. А-ву и Куликову присудили наказание палками, а конвойный стал арестантом. Куликов после наказания вернулся в острог, но уважать его перестали.
Глава 10. Выход из каторги[ред.]
Побег произошёл в последний год срока Горянчикова, когда у него уже появилось много приятелей в остроге и за его пределами. Он смог писать на родину и получать книги.
Освобождения Горянчиков ждал с нетерпением. Многие арестанты поздравляли его.
В день освобождения Горянчиков обошёл казармы. Одни прощались с ним по-товарищески, другие — как с барином. Некоторые не отвечали и смотрели с ненавистью.
Арестанты ушли на работу, а Горянчикова повели в кузницу расковывать кандалы. Арестанты-кузнецы постарались всё сделать как можно лучше. Кандалы упали. Впереди была свобода.