Очень краткое содержание[ред.]
На скользкой зимней улице упала лошадь. Вокруг неё собралась толпа зевак, которые смеялись над животным. Лирический герой, в отличие от остальных, не смеялся.
Он подошёл ближе и увидел глаза лошади, по морде которой катились слёзы. Герой почувствовал общую с лошадью тоску и обратился к ней со словами поддержки:
«Лошадь, не надо. Лошадь, слушайте — чего вы думаете, что вы их плоше? Деточка, все мы немножко лошади, каждый из нас по-своему лошадь».
Лошадь, возможно, и не нуждалась в утешении, но она всё же поднялась на ноги, заржала и пошла дальше. Она махала хвостом, как рыжий ребёнок. Лошадь вернулась в стойло весёлой, чувствуя себя молодым жеребёнком. Ей казалось, что жизнь и работа снова обрели смысл.
Поэт использовал этот эпизод, чтобы показать важность сочувствия и поддержки в трудные моменты. Он подчеркнул общность всего живого и способность преодолевать трудности с помощью доброго отношения.
Подробный пересказ[ред.]
Деление пересказа на главы — условное.
Падение лошади[ред.]
На улице Москвы стоял холодный зимний день. Ветер пронизывал насквозь, а дорога была покрыта льдом. По этой скользкой улице ехала повозка, запряжённая лошадью. Звук копыт лошади, ударяющихся о мостовую, создавал ритмичный стук, который, казалось, складывался в слова:
Били копыта. Пели будто: — Гриб. Грабь. Гроб. Груб. — Ветром опита, льдом обута, улица скользила.
Внезапно лошадь поскользнулась и упала на круп, не в силах подняться на ноги.
Реакция толпы[ред.]
Падение лошади привлекло внимание прохожих. Вокруг упавшего животного быстро собралась толпа зевак. Среди них были люди, пришедшие на Кузнецкий мост, чтобы покрасоваться в модных расклешённых брюках. Толпа начала смеяться над беспомощным животным, их смех звенел и звякал в морозном воздухе. Люди кричали друг другу:
Лошадь на круп грохнулась, и сразу за зевакой зевака, штаны пришедшие Кузнецким клёшить, сгрудились, смех зазвенел и зазвякал: — Лошадь упала! — — Упала лошадь! —
Сочувствие поэта[ред.]
Среди этой толпы оказался поэт, который не разделял всеобщего веселья. Он не смеялся и не кричал вместе с остальными. Вместо этого он подошёл ближе к упавшей лошади и заглянул ей в глаза. То, что он увидел, глубоко тронуло его:
Лишь один я голос свой не вмешивал в вой ему. Подошёл и вижу глаза лошадиные… Улица опрокинулась, течёт по-своему…
Поэт увидел в глазах лошади боль, страх и отчаяние. Ему показалось, что весь мир перевернулся, и улица потекла по-новому. Он заметил, как по морде животного катятся крупные слёзы, скрываясь в шерсти. Это зрелище вызвало у него глубокое сочувствие:
И какая-то общая звериная тоска плеща вылилась из меня и расплылась в шелесте.
Поэт почувствовал, как его переполняет общая со всеми животными тоска. Он начал говорить с лошадью, пытаясь утешить её. Он сказал ей, что она ничем не хуже людей, что все мы в какой-то степени похожи на лошадей, каждый по-своему.
Возрождение лошади[ред.]
Слова поэта, казалось, достигли сознания лошади. Хотя она была старой и, возможно, не нуждалась в утешении, а его мысли могли показаться ей банальными, что-то в его словах и тоне задело её:
Может быть — старая — и не нуждалась в няньке, может быть, и мысль ей моя казалась пошла́, только лошадь рванулась, встала на́ ноги, ржанула и пошла.
Лошадь нашла в себе силы подняться. Она встала на ноги, заржала и пошла дальше по улице. Её хвост покачивался, как у молодого жеребёнка. Она вернулась в своё стойло, но теперь в ней что-то изменилось:
И все ей казалось — она жеребёнок, и стоило жить, и работать стоило.
Лошадь почувствовала себя молодой, полной сил. Она поняла, что жизнь стоит того, чтобы жить, а работа - чтобы работать. Простое проявление доброты и сочувствия со стороны поэта помогло старой лошади обрести новые силы и смысл существования.