Рыжая кобылица солдата Трофима ожеребилась днём, под обстрелом.
Разглядывая крошечного жеребёнка на тонких пушистых ножках, Трофим раздумывал, что же с ним делать. Для конной части Красной Армии жеребёнок — обуза.
Вечером Трофим рассказал о случившемся эскадронному, и тот приказал жеребёнка пристрелить.
Во время гражданской войны всем коневодам было приказано содержать кобыл и жеребцов отдельно, а Трофим не досмотрел и допустил «подобное распутство». Это же позор на всю Красную Армию.
Утром Трофим отправился выполнять приказ. Проходя мимо эскадронного, он заметил, что тот мастерит половник для вареников — хозяйка, у которой остановились на постой, попросила. Когда-то эскадронный был мастером, а теперь пальцы забыли родное дело, привыкли «к бодрящему холодку револьверной рукоятки».
Трофим подошёл к кобылице с жеребёнком, но винтовка не выстрелила. Оказалось, он забыл её зарядить. Эскадронный посмотрел на сплетённый из хвороста половник, от которого пахло землёй и трудом, и разрешил оставить жеребёнка.
Чёрт с ним! Пущай при матке живёт. Временно и так далее. Кончится война — на нём ещё того… пахать. Шаблон:/цитата
Месяц спустя конная часть вступила в бой с казачьей сотней. Когда пошли в атаку, Трофим безнадёжно отстал — кобылица стояла и ждала, пока её догонит жеребёнок. Солдат разозлился, сгоряча хотел пристрелить обузу, выпустил в жеребёнка целую обойму патронов, но ни разу не попал — видно, рука дрогнула.
После боя солдаты заночевали в степи. На рассвете к Трофиму подошёл эскадронный и попросил уничтожить жеребёнка. Вид у него уж очень мирный, домашний, и из-за этого у эскадронного во время боя руки дрожали и врагов рубить он не мог. Трофим промолчал, накрылся шинелью и мгновенно уснул.
Через Дон конная часть переправлялась в неудобном месте с очень сильным течением, потому что более удобная переправа была занята белыми. Сначала на плоскодонной лодке переправили повозку для пулемёта с прислугой и лошадьми. На середине реки одна из лошадей испугалась, начала бить копытами, чуть не разрушила лодку, и её без жалости пристрелили.
Потом через реку начала переправляться остальная конная часть, солдаты плыли рядом с лошадьми. Жеребёнок сильно отставал, и Трофимова кобылица плыла позади всех. Вдруг жеребёнок попал в сильный водоворот. Трофим услышал его жалобное, как плач ребёнка, ржание и бросился на помощь. В этот момент на правом берегу появились белые и начали обстреливать эскадрон из пулемёта.
Трофиму удалось доплыть до жеребёнка, вытащить его из водоворота и добраться с ним до левого берега. Отдышавшись, солдат поднялся на ноги, и тут командир белых выстрелил ему в спину с правого берега. Трофим упал на песок рядом с жеребёнком, и его «жёсткие посиневшие губы, пять лет не целовавшие детей, улыбались и пенились кровью».