Морфий (Булгаков): различия между версиями

Версия от 15:49, 11 мая 2022

Этот пересказ опубликован на Брифли.

Морфий

1927

Краткое содержание рассказа

Микропересказ: Врачу ввели морфий, чтобы снять острую боль в животе. С ней ушла и боль от того, что его недавно бросила девушка. Он стал колоться, чтобы забыться, но втянулся, не смог слезть и покончил с собой.

АлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйЦелкобачер ибланный, шмыгодище проблядиновое, министродолб пизды, пёздолапыч бешанюганный, пиздобыров объебанный, ахриплосуй вагинович, жирохуевов анальгинтович, хуеюз быстрошлюз, изподблядчик жиромандачевый, лизомандал ировагносуевый, дырокончесох хитропиздлявый, блядокрут домагодагович, антипиздоглор нагинаторщиковский, блядорватель кровинуширяйцевич, пиздоглотов великозасосывный, гандецовка пруфобыдлолизная, пёздорыв большежахнубский, блоцелиновый ровнохуёвчатый, трахомылов эроцылизный, хуепрыг подлизнучевский, дамагисток пиздачный, блядошлюшевый напухатель, кончебрыз наполнительный, хуямбатолстая мразотоблидолбище, гераклитор беспощадопиздорванный, залупцовыхлопавшийся подблярванник, рассекатилищевский пиздоцелкальщик, хуецикличный течкозаливатель, форшмачель бичепиздлявкинахуйчатый, шалавочевный гнильнопиздовысасывающий, блядичный пиздователь, крикохуйчатый бичаркин, хуесосковый заглотовшын, прыгопёзд слезанутый, подвыебнутный аральнопиздошилован

@@ Строка 11: / Строка 11: @@
 {{начало текста}}
-Зимой 1917 года молодого врача Владимира Бомгарда перевели с глухого Гореловского участка в больницу уездного города и назначили заведующим детского отделения.
+АлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйАлексейСкрипникпошёлнахуйЦелкобачер ибланный, шмыгодище проблядиновое, министродолб пизды, пёздолапыч бешанюганный, пиздобыров объебанный, ахриплосуй вагинович, жирохуевов анальгинтович, хуеюз быстрошлюз, изподблядчик жиромандачевый, лизомандал ировагносуевый, дырокончесох хитропиздлявый, блядокрут домагодагович, антипиздоглор нагинаторщиковский, блядорватель кровинуширяйцевич, пиздоглотов великозасосывный, гандецовка пруфобыдлолизная, пёздорыв большежахнубский, блоцелиновый ровнохуёвчатый, трахомылов эроцылизный, хуепрыг подлизнучевский, дамагисток пиздачный, блядошлюшевый напухатель, кончебрыз наполнительный, хуямбатолстая мразотоблидолбище, гераклитор беспощадопиздорванный, залупцовыхлопавшийся подблярванник, рассекатилищевский пиздоцелкальщик, хуецикличный течкозаливатель, форшмачель бичепиздлявкинахуйчатый, шалавочевный гнильнопиздовысасывающий, блядичный пиздователь, крикохуйчатый бичаркин, хуесосковый заглотовшын, прыгопёзд слезанутый, подвыебнутный аральнопиздошилован
-{{Персонаж
-| Имя = Владимир Михайлович Бомгард
-| Описание = рассказчик, опытный и отзывчивый врач
-| Портрет =
-}}
-Полтора года доктор Бомгард лечил самые разные болезни, делал сложные операции в спартанских условиях, принимал тяжёлые роды. Теперь он отдыхал, сбросив с плеч груз ответственности, спокойно спал по ночам, не боясь, что его поднимут и увезут «в тьму на опасность и неизбежность».
-{{Цитата|
-Счастье — как здоровье: когда оно налицо, его не замечаешь. Но когда пройдут годы, — как вспоминаешь о счастье, о, как вспоминаешь!
-}}
-Прошло несколько месяцев. К февралю 1918 года Бомгард начал забывать «свой дальний участок», керосиновую лампу, сугробы и одиночество. Лишь изредка, перед сном, он думал о молодом враче, который сейчас сидит в этой глуши вместо него.
-К маю месяцу Бомгард рассчитывал отработать свой стаж, вернуться в Москву и навсегда распрощаться с провинцией. Однако он не жалел, что ему пришлось пройти такую тяжёлую практику в Горелово, считая, что она сделала его «отважным человеком».
-Однажды Бомгард получил письмо, написанное на бланке его старой больницы. Место в Горелово досталось его университетскому товарищу Сергею Полякову. Он «тяжко и нехорошо заболел» и просил приятеля о помощи.
-{{Персонаж
-| Имя = Сергей Поляков
-| Описание = университетский товарищ Бомгарда, мрачный, подвержен мигреням и депрессиям
-| Портрет = Поляков.jpg
-}}
-Бомгард отпросился у главного врача, но выехать не успел — ночью в уездную больницу привезли Полякова, застрелившегося из браунинга. Он умер, успев передать Бомгарду свой дневник. Вернувшись к себе, Бомгард начал читать.
-Записи в дневнике начинались с 20 января 1917 года. После распределения в институте молодой доктор Поляков попал на глухой земский участок. Это его не огорчило — он был рад сбежать в глушь из-за личной драмы. Поляков был влюблён в оперную певицу, жил с ней целый год, но недавно она его бросила, и он никак не мог это пережить.
-Вместе с Поляковым на участке работал женатый фельдшер, живший с семьёй во флигеле, и акушерка Анна, молодая женщина, муж которой был в германском плену.
-{{Персонаж
-| Имя = Анна Кирилловна
-| Описание = акушерка, «тайная жена» Полякова, милая и умная женщина средних лет
-| Портрет = Анна Кирилловна.jpg
-}}
-Пятнадцатого февраля 1917 года у Полякова внезапно начались острые боли в области желудка, и Анна была вынуждена впрыснуть ему порцию однопроцентного раствора морфия. После укола Поляков впервые за несколько месяцев спал крепко и глубоко, без мыслей об обманувшей его женщине.
-С этого дня Поляков начал колоть себе морфий, чтобы облегчить душевные страдания. Анна стала его «тайной женой». Она очень жалела, что вколола ему ту, самую первую, дозу морфия и умоляла его оставить это занятие. В моменты, когда без новой дозы Полякову становилось плохо, он понимал, что играет с огнём, и обещал себе всё это прекратить, но после укола чувствовал эйфорию и забывал о своём обещании.
-Где-то в столице бушевала революция, народ сверг Николая II, но это события Полякова мало волновали. С десятого марта у него начались галлюцинации, которые он называл «двойными снами». После этих снов Поляков чувствовал себя «сильным и бодрым», у него просыпался интерес к работе, он не думал о своей бывшей любовнице и был абсолютно спокоен.
-Считая, что морфий влияет на него благотворно, Поляков не собирался от него отказываться и ссорился с Анной, которая не хотела готовить ему новые порции раствора морфия, а сам он не умел его готовить, поскольку это входило в обязанности фельдшера.
-{{Цитата|
-Действительно, morphium hidrochloricum грозная штука. Привычка к нему создаётся очень быстро. Но маленькая привычка ведь не есть морфинизм?…
-}}
-В апреле запас морфия на участке начал заканчиваться. Поляков попытался заменить его кокаином и почувствовал себя очень плохо. Тринадцатого апреля он, наконец, признал, что стал наркоманом-морфинистом.
-К шестому мая Поляков уже впрыскивал себе два шприца трёхпроцентного раствора морфия дважды в день. После укола ему всё ещё казалось, что ничего страшного не происходит, и на работоспособности его зависимость не отражается, а, напротив, повышает её. Полякову пришлось съездить в уездный город и добыть там ещё морфия. Вскоре его начало охватывать тревожное и тоскливое состояние, свойственное морфинистам.
-{{Цитата|
-Смерть от жажды райская, блаженная смерть по сравнению с жаждой морфия.
-}}
-Доза Полякова увеличилась до трёх шприцев.
-После записи, датированной восемнадцатым мая, из тетради было вырезано два десятка страниц. Следующую запись Поляков сделал 14 ноября 1917 года. В этот период он пытался лечиться и провёл некоторое время в московской психиатрической клинике.
-Воспользовавшись начавшейся в Москве стрельбой, Поляков украл в клинике морфий и сбежал. На другой день, ожив после укола, он вернулся, чтобы отдать больничную одежду. Профессор-психиатр не стал насильно удерживать Полякова, уверенный, что тот рано или поздно снова окажется в клинике, но уже в гораздо худшем состоянии. Профессор даже согласился ничего не сообщать на место его службы.
-Восемнадцатого ноября Поляков уже был «у себя в глуши». Он ослаб и исхудал, ходил, опираясь на трость, его преследовали галлюцинации. Процент морфия в растворе повышался, началась рвота. Фельдшер обо всём догадался, и Анна, ухаживавшая за Поляковым, умоляла его уехать.
-декабря Полякова перевели на Гореловский участок. Он твердо решил с первого января взять отпуск и вернуться в московскую клинику, но потом понял, что не выдержит лечения, и не захотел расставаться со своим «кристаллическим растворимым божком».
-Теперь дважды в день он колол себе три шприца четырёхпроцентного раствора морфия. Время от времени Поляков пытался воздерживаться, но это плохо ему удавалось. Морфий привозила Анна. Из-за уколов на предплечьях и бёдрах Полякова появились незаживающие нарывы, а видения сводили его с ума.
-Одиннадцатого февраля Поляков решил обратиться за помощью к Бомгарду и отправил ему письмо. Записи в дневнике стали отрывистыми, путанными, с многочисленными сокращениями. Тринадцатого февраля 1918 года, после четырнадцатичасового воздержания, Поляков оставил в дневнике последнюю запись и застрелился.
-В 1922 году Анна умерла от сыпного тифа. В 1927 году Бомгард решил опубликовать дневник Полякова, считая, что его записи будут полезны и поучительны.
 {{конец текста}}