За Зурбаганом, в голой степи, стояла каменная статуя, изображающая женщину в сидячем положении, с руками, поднятыми вверх, и глазами, опущенными к земле. Никто из жителей Зурбагана не мог указать происхождения этой статуи, никто также не знал, кого изображает она. Жители прозвали статую «Ленивой Матерью» и с суеверным страхом обходили её.
Смеркалось, старый рудокоп Энох вышел за границу степи, окружающей Зурбаган. В рудниках он заработал около двух тысяч рублей. Началась гроза, сверкала молния. Энох, смокший насквозь, бежал к «Ленивой Матери». Достигнув подножия статуи, Энох увидел, что меж ногами идола сидит, как в будке, плохо одетый человек.
Энох имел в кармане револьвер, он немного рассказал незнакомцу о своей работе, намекнув на всякий случай, что он охотник, но незнакомец был не разговорчив. Энох решил уже уйти от статуи но незнакомец внезапно выстрелил рудокопу в спину. Незнакомцем был преступник по имени Бартон. На кожаном ремне Эноха он нашел спрятанные деньги. И когда Бартон с руками полными денег решил удалится, его ударила сильная молния. Прийдя в себя, преступник направился в Зурбаган.
К вечеру следующего дня в одну из Зурбаганских больниц доставили пьяного, сильно израненного ножами в драке человека. Его звали Бартон. Преступник сказал что устроил поножовщину когда его друзья стали насмехаться над ним в баре.
Доктор осмотрел шею Бартона.
— Какое-то синее пятно, — сказал он, — вероятно, синяк.
Доктор, посмотрел на синяк приблизив к нему сильную лупу, и увидел интересную вещь. На белой полоске кожи ясно обозначался рисунок синего цвета, похожий на старинные фотографии; контуры его походили на статую «Ленивой Матери», возле ног которой лежал человек.
Вскоре явился вызванный в больницу начальник полиции.
Доктор объяснил начальнику полиции что молния иногда способна фотографировать окружающие предметы, и такой фотоснимок на шее Бартона вышел весьма удачный.
— Надеюсь, — сказал чиновник, — что этих ручных кандалов, что у меня в руках, не снять даже молнии. Я иду надеть их на негатив.