Приятель мистера Мишкоу считает, что черепахи приносят счастье. Он играет на нью-йоркской бирже и каждое утро ставит свою черепаху перед лесенкой. Если животное пытается подняться по лесенке – акции поднимутся в цене, если черепаха отворачивается – цена акций упадёт, если же она втягивает голову и лапки под панцирь – цена не изменится. Именно поэтому приятель дарит мистеру Мишкоу маленькую черепаху.
Мистер Мишкоу, «подвижный кругленький человечек», несёт черепаху домой, дрожа от лёгкого отвращения и сознания, что похожий на камень предмет в его руке – живое существо. Дома он показывает черепаху дочери Элен и сыну Джону, но те не в восторге. Их глаза, по сравнению с живыми глазами отца, кажутся старческими, они смотрят на животное тяжёлым, свинцовым взглядом и не понимают, зачем отец принёс его в их красивый, чистый дом.
Мистер Мишкоу пытается объяснить детям, что с черепахой можно поиграть, и даже пытается показать, как это сделать – становится на четвереньки и подталкивает черепаху сзади, побуждая её выпустить лапки из-под панциря. Неожиданно Джон носком ботинка переворачивает животное на спинку, а Элен начинает хохотать, глядя, как оно пытается перевернуться. Мистер Микшоу понимает, что дети смогут обращаться с черепахой, только как «с самой жалкой игрушкой», и это ему не нравится.
Мистер Микшоу совсем не знает жизни. Раздевшись в ванной, он вполне способен удивиться своему собственному 42-летнему телу и задуматься, как для него «оказалась возможной самая сокровенная близость с такой непроницаемой женщиной, как миссис Мишкоу».
Довольно-таки мучительно и даже немного страшно, что нет возможности объяснить себе, почему тело твоё неизбежно должно быть таким, какое оно есть, не каким-нибудь другим, совершенно иным.
Женатый уже девять лет, мистер Мишкоу до сих пор не понимает, как он оказался супругом миссис Мишкоу, красивой, как покрытая глазурью фарфоровая статуэтка. Она настолько отрешена и изолирована ото всех, что непонятно, как такая женщина стала женой мужчины из плоти и крови. Зато понятно, почему из этого фарфорового лона вышли «такие высохшие на корню детки» – они состарились ещё до своего рождения.
Возможно, они родились бы другими, выноси их сам мистер Микшоу, но он даже о беременностях жены ничего не знал. Она просто отправлялась на полтора месяца в клинику и возвращалась с ребёнком-старичком. Мистер Мишкоу даже не был до конца уверен, что детей родила его жена.
Все девять лет брака мистер Мишкоу боялся, что жена найдёт повод для развода. Вернувшись домой и застав мужа на четвереньках перед черепахой, миссис Мишкоу предоставляет ему выбор: либо он избавляется от мерзкого животного, либо она уезжает к матери в Англию. Не желая потерять жену, мистер Мишкоу берёт черепаху и отправляется к магазину, где она была куплена.
Обнаружив, что в огромном, фантасмагорическом, похожем на колоссальные, но временные декорации городе наступил вечер и магазин уже закрыт, мистер Мишкоу садится в такси, намереваясь оставить черепаху в машине.
Жалко, что у этой зверюшки, всё ещё съёжившейся под своим щитком, по-видимому, так мало воображения. Интересно представить себе, как черепаха ночью разъезжает по всему Нью-Йорку.
Затем мистер Мишкоу решает, что поступать так с живым существом жестоко, выходит из такси и пытается оставить черепаху на цветочной клумбе. Его останавливает полицейский и велит убрать черепаху – это не положено. На уговоры полицейский не поддаётся, взять животное себе не хочет, и мистер Мишкоу снова остаётся с черепахой в руках.
Внезапно он понимает, что для жены черепаха – только предлог, устранив его, она найдёт другой. Но ей трудно будет найти предлог, выглядящий ещё более нелепо в глазах судьи и общества, и мистеру Мишкоу глупо не воспользоваться этим.
Он возвращается домой и кладёт черепаху на ковёр перед женой. Миссис Мишкоу немедленно уходит, а зверюшка внезапно оживает и начинает бодро ползать по гостиной. Глядя на черепаху, мистер Мишкоу неуверенно думает: «А счастье-то вот оно, счастье!».