Редактирование: Поздний час (Бунин)

Материал из Народного Брифли
Перейти к:навигация, поиск
Внимание: Вы не вошли в систему. Ваш IP-адрес будет общедоступен, если вы запишете какие-либо изменения. Если вы войдёте или создадите учётную запись, её имя будет использоваться вместо IP-адреса, наряду с другими преимуществами.

Правка может быть отменена. Пожалуйста, просмотрите сравнение версий ниже, чтобы убедиться, что это нужная вам правка, и запишите страницу ниже, чтобы отменить правку.

Текущая версия Ваш текст
Строка 1: Строка 1:
{{pub|https://briefly.ru/bunin/pozdniy_chas/}}
{{Пересказ
{{Пересказ
| Название = Поздний час
| Название = Поздний час
Строка 9: Строка 7:
| Жанр = рассказ
| Жанр = рассказ
| Год публикации = 1938
| Год публикации = 1938
| Микропересказ = Немолодой рассказчик ночью приехал в родной город, чтобы вспомнить молодость и свою любимую, умершую молодой. Он навестил родную гимназию, улицу, где жила любимая, и её могилу на старом кладбище.
| Микропересказ = Немолодой рассказчик приехал в родной город, чтобы вспомнить молодость и свою любимую, умершую молодой. Он навестил родную гимназию, дом, где она жила, и её могилу на старом кладбище.
| Wikidata = Q109593346
| Wikidata = Q109593346
}}
}}
Строка 16: Строка 14:
Рассказчик не был в родном городе с девятнадцати лет.
Рассказчик не был в родном городе с девятнадцати лет.


{{Персонаж
{{БлочныйПерсонаж
| Имя = Рассказчик
| Имя = Рассказчик
| Описание = немолодой мужчина, примерно 70 лет, живёт за границей, тоскует о прошлом, его имя в рассказе не упоминается
| Описание = немолодой мужчина, живёт за границей, тоскует о прошлом
| Портрет =  
| Портрет =  
| Эмодзи = 👨🏻
| Эмодзи = 👨🏻
}}
}}
   
   
Даже когда он жил в России, и Россия была ему родной, он не ездил в этот старинный купеческий город. Прошли десятилетия, и рассказчик понял, что откладывать больше нельзя. Он решил воспользоваться последним шансом, благо была ночь, и встретиться с кем-то из знакомых ему не грозило.
Даже когда он жил в России, и Россия была ему родной, он не ездил в этот старинный купеческий город. Прошли десятилетия, и рассказчик понял, что откладывать больше нельзя. Он решил воспользоваться последним шансом, благо была ночь и встретиться с кем-то из знакомых ему не грозило.


Рассказчик перешёл через древний каменный мост, хорошо видный «в месячном свете июльской ночи». В молодости рассказчику казалось, что этот мост существует со времён Баты́я.
Рассказчик перешёл через древний каменный мост, хорошо видный «в месячном свете июльской ночи». В молодости рассказчику казалось, что этот мост существует со времён Батыя.


Город тоже остался таким же провинциальным, каким рассказчик его помнил. А вот река изменилась: её углубили, и она стала судоходной. По реке шёл колёсный пароход, свет из его иллюминаторов отражался в воде. Точно так же свет отражался и в ночной Сене, только то были огни трёхцветных фонарей. На этом мосту фонарей не было.
Город тоже остался таким же провинциальным, каким рассказчик его помнил. А вот река изменилась: её углубили, и она стала судоходной. По реке шёл колёсный пароход, свет из его иллюминаторов отражался в воде. Точно так же свет отражался и в ночной Сене, только то были огни трёхцветных фонарей. На этом мосту фонарей не было.
Строка 31: Строка 29:
Впереди, на взгорье, возвышалась пожарная каланча. Рассказчик вспомнил вечер, который он проводил у любимой девушки. Тогда забил набат, все выбежали из дома и смотрели на пожар за рекой. В толпе рассказчик осмелился впервые взять девушку за руку.
Впереди, на взгорье, возвышалась пожарная каланча. Рассказчик вспомнил вечер, который он проводил у любимой девушки. Тогда забил набат, все выбежали из дома и смотрели на пожар за рекой. В толпе рассказчик осмелился впервые взять девушку за руку.


{{Цитата|
{{цитата}}
…в тесноте, в толпе, среди тревожного, то жалостливого, то радостного говора отовсюду сбежавшегося простонародья, я слышал запах твоих девичьих волос, шеи, холстинкового платья…
…в тесноте, в толпе, среди тревожного, то жалостливого, то радостного говора отовсюду сбежавшегося простонародья, я слышал запах твоих девичьих волос, шеи, холстинкового платья…
}}
{{/цитата}}


Перейдя мост, рассказчик вышел на дорогу, ведущую в центр города. Там не было ни души, не светились окна. Рассказчик шёл и слушал шорох листвы в садах. Ажурные тени от листвы на тротуаре напомнили ему о чёрном вечернем кружевном платье любимой, которое «необыкновенно шло к её тонкому стану и чёрным молодым глазам». В этом платье она была красива, таинственна и не обращала на рассказчика внимания.
Перейдя мост, рассказчик вышел на дорогу, ведущую в центр города. Там не было ни души, не светились окна. Рассказчик шёл и слушал шорох листвы в садах. Ажурные тени от листвы на тротуаре напомнили ему о чёрном вечернем кружевном платье любимой, которое «необыкновенно шло к её тонкому стану и чёрным молодым глазам». В этом платье она была красива, таинственна и не обращала на рассказчика внимания.


Целью рассказчика была Старая улица, но он пошёл туда длинной дорогой, чтобы пройти мимо гимназии, в которой когда-то учился. Гимназия осталась такой же, как и полвека назад: большое каменное здание казённого вида. Стоя у ворот, рассказчик попытался «вызвать в себе грусть, жалость воспоминаний — и не мог», хотя и ходил в эту гимназию и первоклассником, и худым юношей.
Целью рассказчика была Старая улица, но он пошёл туда длинной дорогой, чтобы пройти мимо гимназии, в которой когда-то учился. Гимназия осталась такой же, как и полвека назад, — большое каменное здание казённого вида. Стоя у ворот, рассказчик попытался «вызвать в себе грусть, жалость воспоминаний — и не мог», хотя и ходил в эту гимназию и первоклассником, и худым юношей.
 
Старая улица тоже не изменилась: та же ухабистая мостовая и такие неровные тротуары, что по ним невозможно было ходить. До дома девушки он дойти не решился, боялся увидеть чужих людей, которые теперь там живут. Все родные девушки — родители, брат — пережили её, но и они уже умерли.  


Старая улица тоже не изменилась — та же ухабистая мостовая и такие неровные тротуары, что по ним невозможно было ходить. До дома девушки он дойти не решился, боялся увидеть чужих людей, которые теперь там живут. Все родные девушки — родители, брат — пережили её, но и они уже умерли.
Сидя возле какого-то купеческого дома, рассказчик вспоминал, какой она была, её тёмные волосы, ясный взгляд, лёгкий загар на юном лице, летнее платье на крепком молодом теле.
Сидя возле какого-то купеческого дома, рассказчик вспоминал, какой она была, её тёмные волосы, ясный взгляд, лёгкий загар на юном лице, летнее платье на крепком молодом теле.


{{Цитата|
{{цитата}}
Это было начало нашей любви, время ещё ничем не омрачённого счастья, близости, доверчивости, восторженной нежности, радости…
Это было начало нашей любви, время ещё ничем не омрачённого счастья, близости, доверчивости, восторженной нежности, радости…
}}
{{/цитата}}


Рассказчику вспомнилась такая же тёплая ночь, но в конце лета, когда весь город пах яблоками. Девушка ждала его в саду. Он проскользнул в калитку, быстро пересёк двор, а потом долго сидел рядом, одной рукой обнимая её, а другой сжимая её руку. А на небе сияла одинокая зелёная звезда.
Рассказчику вспомнилась такая же тёплая ночь, но в конце лета, когда весь город пах яблоками. Девушка ждала его в саду. Он проскользнул в калитку, быстро пересёк двор, а потом долго сидел рядом, одной рукой обнимая её, а другой сжимая её руку. А на небе сияла одинокая зелёная звезда.
Пожалуйста, учтите, что любой ваш вклад в проект «Народный Брифли» может быть отредактирован или удалён другими участниками. Если вы не хотите, чтобы кто-либо изменял ваши тексты, не помещайте их сюда. Вы также подтверждаете, что являетесь автором вносимых дополнений, или скопировали их из источника, допускающего свободное распространение и изменение своего содержимого (см. Народный Брифли:Авторские права).