Алексей Львович Лужин, с серой от стрижки головой и чёрными бровями, вроде перевёрнутых усов, служил лакеем в вагоне-ресторане германского экспресса. Пять лет тому назад он ушёл из России, перебирался из страны в страну, из города в город, работал батраком, комиссионером, маляром, приказчиком и ещё чем-то.
В пять часов дня поезд приходил в Берлин, а в семь уезжал обратно в Париж.
Лужин вспоминал свой кабинет в петербургской квартире и жену свою Лену, о которой пять лет ничего не знал. Он чувствовал, как с каждым днём опустошается душа от слишком частых понюшек кокаина. В последнее время он улыбался редко, и за эту белозубую улыбку его по-своему любили два других лакея вагона-ресторана. Под действием наркотика он записывал на листке все способы поиска жены. А с недавнего времени разрабатывал план своей смерти и назначил срок: ночь с первого на второе августа. Жизнь совсем оскудела, и жить дальше было незачем.
Первого августа в половине седьмого вечера в отделение второго класса — для курящих, вошла старуха Ухтомская. В углу уже сидел господин с оливковым лицом. За минуту до отхода поезда в отделение вошла молодая дама. Она сказала, что едет в Париж к родственникам, вывез её добрый человек. Она разыскивала своего мужа, поместила вчера объявление в газете: «Елена Николаевна Лужина просит откликнуться своего мужа Алексея Львовича». Оказалось, что Ухтомская хорошо знала семью Лужиных, их усадьбы были рядом.
В ресторане лакеи накрывали столы к обеду. Лужин думал о баночке с кокаином, лежащей в боковом кармане, и, не выдержав, бросился в уборную соседнего вагона, привычно втянул в нос понюшку кокаина. Потом его послали ходить по вагонам — звать пассажиров обедать. В одном отделении он увидел мельком старуху Ухтомскую. Её лицо показалось ему необыкновенно знакомым. но вспомнить он не смог.
Елена Николаевна пошла в ресторан, следом господин с оливковым лицом. На тряском мостике перед рестораном он с грубой нежностью взял её за руку повыше локтя и сказал по-немецки: «Моё сокровище». Елена Николаевна выдернула руку и пошла обратно. В своём отделении она обнаружила, что потеряла кольцо. На его внутренней стороне стороне было вырезано: «1 августа 1915 г. Алексей». Поиски кольца ничего не дали.
На ночной остановке Лужин вышел из вагона, перешёл через платформу на параллельный путь. В тот же миг «жадным скоком нагрянул паровоз», один из лакеев, «не понимая, видел издали, как промахнули сплошной полосой освещённые окна».