Повествование ведётся от лица очевидца, приятеля Стрикленда.
Стрикленд, худощавый, черноглазый и спокойный молодой человек, служил в полиции в Северной Индии. Туземцы ненавидели и боялись его. Стрикленд считал, что хороший полисмен должен знать всё о народе, покой которого охраняет. Поэтому он тщательно изучал психологию индийцев, их образ жизни, религию, верования, обычаи и преступность.
Семь лет он «толкался» среди индийского дна, звался там Истрикин-сахибом, но начальство не ценило рвения подчинённого и держало его за чудака.
Свои отпуска Стрикленд посвящал изучению каких-нибудь тайных и странных местных верований, внедряясь в туземную среду. Однажды он одиннадцать дней прожил под маской факира, распутывая сложное преступление. Начальство раздражала неуместная инициативность сотрудника, от него ожидали, как и от прочих, чтоб он сидел в кабинете, помалкивал и писал отчёты. Его считали выскочкой, желавшим выставить руководство в невыгодном свете. Стрикленд гневался, но снова принимался, «по своему странному обыкновению, совать нос в туземную жизнь».
Когда в город приехала семья Йолов, Стрикленд влюбился в мисс Йол. Очарованная им девушка ответила ему взаимностью. Но родители навели справки об ухажёре и категорически отказали ему, так как «не одобряли деятельности и поведения Стрикленда». Он поговорил с девушкой и перестал бывать у Йолов. Через некоторое время он взял длительный отпуск, запер свой дом и исчез.
Вскоре в Симле к рассказчику подошёл смуглый индиец и протянул записку с просьбой купить и передать ему дорогой табак. Переодетым слугой и был Стрикленд, не сумевший отказаться от английского табака.
Тем временем миссис Йол в обществе Симлы хвалилась своим образцовым саисом Далу, слугой-индийцем. По её словам, он был услужлив, прилежен, ловок, так хорошо ухаживал за скакуном мисс Йол и сопровождал её в прогулках, что та и думать забыла о своём недавнем увлечении.
По словам же Стрикленда, «…те два месяца, которые он провел в услужении (у Йолов), оказались для него самой суровой школой душевной выдержки…». Ему пришлось отбиваться от домогательств служанок-индианок и терпеть ухаживания мужчин за мисс Йол прямо у себя на глазах. На него орали полисмены, привратники, слуги, когда он был неловок.
«Но эта жизнь… давала ему кое-какие компенсации» - он досконально изучил все обычаи саисов, часто весьма криминальные, научился играть в бабки, любимую игру слуг-туземцев, пристрастился курить табак из коровьего навоза, завёл множество приятелей-бедняков. Позже Стрикленд уверял, что получил бесценный практический опыт, служа саисом. Это помогло ему лучше узнать Индию и человечество вообще. Он подумывал над тем, чтобы написать о пережитом книгу. Но подозревал, что никто её не издаст.
Стрикленд служил «верно, как служил Иаков, чтобы получить Рахиль…». Сорвался он лишь однажды, когда немолодой тучный генерал крайне назойливо принялся ухаживать за девушкой. Тут саис на чистом английском потребовал, чтоб тот заткнулся, иначе он сбросит его с лошадью под откос. Генерал остолбенел, а мисс Йол расплакалась и откровенно поведала старику всю историю сватовства, маскарада и служения Стрикленда.
Придя в себя, генерал долго смеялся, а незадачливый саис злился на себя за несдержанность. Старик похвалил влюблённых за находчивость и верность и вызвался быть сватом перед её родителями. Он велел Стрикленду переодеться в нормальную одежду, а сам отправился к Йолам.
Стрикленд в образе саиса примчался в английский офицерский клуб и стал просить знакомых одолжить ему приличную одежду. Его не сразу узнали, поэтому ему удалось принять ванну и раздобыть наряд после нескольких комических сцен. На чужом пони в разномастных одеждах он примчался к Йолам, где старик в генеральском облачении хлопотал за влюблённых.
Родители девушки испытывали слабость к громким чинам, поэтому сватовство на сей раз прошло успешно. От Стрикленда потребовали, чтоб он изменил своё поведение и соблюдал английский порядок. Влюблённый полицейский обещал покончить с глупостями.
Ради жены Стрикленд изменил свою жизнь, оставив безумства и приключения. Он тосковал по лихой юности, которая «звала его вернуться, чтобы снова пускаться в странствия и делать открытия». Стал забывать народный язык. Зато теперь отлично писал отчёты.
За основу пересказа взят перевод М. Клягиной-Кондратьевой.