Деление пересказа на главы — условное.
«Клиенты» Верёвкина[ред.]
Верёвкин оказывал ученикам своей школы особые услуги.
Ребята, которые что-либо натворили, получили двойку или запись в дневник, платили Верёвкину, тот отправлялся к ним домой, заговаривал их родителей и избавлял провинившихся от наказания.
В субботу после уроков Верёвкин встретился с тремя «клиентами». Болонкин получил двойку по математике.
Никифоров заработал замечание в дневник «за критическое высказывание».
В тот день, согласно учебной программе, ученики должны были смотреть фильм «Культура Древнего Рима», но телевизора в классе не было. Никифоров это отметил, но учительница возразила, что на них, дармоедов, не напасёшься, и у государства и без того полно расходов на сельское хозяйство, транспорт, милицию. В ответ Никифоров заявил: «Если бы побольше давали денег для школ, не надо было бы тратиться на милицию», за что и получил замечание в дневник.
Третий «клиент», Фомин, украл из кабинета химии банку плавиковой кислоты для личных нужд и боялся, что родители узнают об этом.
«Клиенты» отсчитали Верёвкину деньги, и он принялся за дело.
Мама двоечника Болонкина[ред.]
Сначала Верёвкин отправился к двоечнику Болонкину. Дома у него была только мама. Верёвкин начал с того, что назвал Болонкина одарённым мальчиком, для которого получить двойку — нелепая случайность. В пример он привёл Чехова, Некрасова, Пушкина и Белинского, которые тоже плохо учились.
Затем Верёвкин заявил, что сам он, хоть и отличник, на лету знания не схватывает, и приходится ему, бедному, добывать пятёрки, просиживая штаны. И он, Верёвкин, согласен «на одни двойки учиться», лишь бы получить хоть половину талантов Болонкина.
От таких похвал мать Болонкина быстро растаяла и даже пригласила Верёвкина посмотреть с ними телевизор. Верёвкин сказал, что «ему пора идти протирать штаны», и удалился, выполнив свою миссию.
Родители правдивого Никифорова[ред.]
Следующим на очереди был Никифоров. Своих родителей он считал «реакционными» — «не родители, а людоеды». Верёвкин быстро убедился, что Никифоров прав. Он завёл разговор о том, что «важно быть искренним человеком и при любых обстоятельствах резать правду». Отец Никифорова сразу заявил, что «длинный язык до хорошего не доведёт»
Верёвкин начал убеждать Никофоровых, что именно из правдолюбов, не способных на подлость, и «получаются разные знаменитости», и даже примета есть: «если режет правду-матку в глаза, значит будущая знаменитость».
Никифорова-мать возразила, что у них «на производстве… правду говорят только запойные пьяницы… которые допились до полной свободы слова».
Спохватившись, Верёвкин сказал, что нормальным, обычным людям соврать легко, но такие выдающиеся личности как Диоген, Коперник, Козьма Прутков и Никифоров «вечно говорят правду за всех нормальных людей». Такие гении страдают из-за своей прямоты, и поэтому о них надо заботиться.
Никифоров-отец заинтересовался, какого-такого Никифорова Верёвкин имел ввиду. Не моргнув глазом, Верёвкин заявил, что говорил об их сыне, который горой стоит за правду, поэтому непременно станет знаменитостью и о нём напишут в Большой советский энциклопедии.
Никифорова-мать пригрозила взяться за ремень, но Верёвкин сказал, что потомки этого не одобрят, а в энциклопедии напишут, что гений Никифоров «постоянно истязался родителями». Верёвкина неожиданно поддержал Никифоров-отец, не пожелавший опозориться в веках.
Верёвкин поднажал, сказав, что он сам отца родного за пятачок продаст, поэтому и считает правдолюба Никифорова героем. Это так понравилось Никифорову-отцу, что он пригласил Верёвкина отобедать, но тот отказался, сказав, что ему ещё нужно написать десяток кляуз, и откланялся.
Бабушка похитителя Фомина[ред.]
Напоследок осталось «дело похитителя Фомина». Родители провинившегося как раз уехали на дачу, дома была только бабушка, «которая плохо видела, туго слышала и слабо соображала». Верёвкин с порога ей заявил, что в их школе «учат чему угодно, только не нравственности», именно поэтому каждый второй ученик готов сотрудничать с вражеской разведкой.
Вон, например, он, Верёвкин, конченный человек — отбирает деньги у первоклассников, шарит по карманам в раздевалке, убивает собак и шьёт из их шкур шапки. Хотя, конечно, воровство бывает разное. Если, например, украсть у врагов-империалистов нейтронную бомбу, то это уже не воровство, а экспроприация и геройство.
При этих словах бабуля, в молодости экспроприировавшая кулаков, оживилась и горячо поддержала Верёвкина. Верёвкин закрепил успех, сказав, что человека, укравшего, чтобы смастерить что-то полезное, надо не наказывать, а награждать. Бабуля одобрительно улыбнулась, и Верёвкин ушёл, сказав, что пойдёт воровать дальше.
Отец Верёвкина[ред.]
Дома Верёвкина ждал отец. Он обыскал сына, нашёл деньги и начал допытываться, откуда они. Всё красноречие Верёвкина куда-то исчезло, он молчал, глядя в потолок.
Отец взялся за ремень. Порка для Верёвкина давно была делом привычным, и перенёс он её стоически. Лёжа на диване, он морщился от каждого удара и думал: «У-у, хищник, истязатель!… Жри мою печень, жри!».