Андрей Владимирович Гнездилов работает врачом в Санкт-Петербургском хосписе. Одновременно он возглавляет одно из отделений НИИ имени Бехтерева, где проводятся психо-неврологические исследования.
Тяга к земле и воде[ред.]
От больных врач неоднократно слышал рассказы о свете в конце тоннеля, встрече с близкими, чувстве любви и покоя. Эти рассказы соответствуют знаменитой книге Моуди «Жизнь после смерти». Кроме того, у больных часто возникает тяга к земле. Некоторые перед смертью просят положить их на пол. Другой распространённый образ — это вода. Умирающие видят её во сне или представляют наяву. Не зря в древнегреческой мифологии есть образ подземной реки в Царстве мёртвых, через которую умирающих перевозит старец Харон.
Вот одна история, участником которой оказался Андрей Владимирович. В онкологическом институте оперировали женщину. Потом она лежала в реанимации, где Гнездилов её навестил. Женщина жалела, что операцию делал не её лечащий врач, а другой хирург. Гнездилов удивился: в операционную её доставили уже под наркозом, и она не могла видеть персонал. Женщина рассказала: она помнит, как какая-то сила вытолкнула её по спирали из собственного тела, и она увидела себя со стороны. Увидела фигуры врачей, услышала их слова: «Сердце остановилось, немедленно заводите».
Женщину охватил ужас, потому что она вспомнила о матери и дочке, с которыми не успела попрощаться. Едва она она подумала об этом, как оказалась у себя дома, за 30 км от института, и увидела мирную сцену: мама вяжет, дочка играет с куклой. Соседка принесла платье для девочки. Та бросилась к соседке и задела чашку, которая упала и разбилась. Соседка сказала, что это к добру. Услышав и увидев всё это, женщина успокоилась и вернулась в своё тело.
Гнездилов с согласия женщины заехал к её близким, рассказал, что всё прошло хорошо. По ходу дела он начал расспрашивать про соседку, платье и разбитую чашку. История подтвердилась до мельчайших деталей. Это доказывает, что существуют некие состояния сознания, по поводу которых ортодоксальная наука ничего сказать не может.
Ветер смерти[ред.]
Больные часто умирают группами — в разных палатах, но одновременно. Никто не знает, почему так происходит. Будто мощная воронка засасывает всех, кто в данный момент стоит на пороге смерти.
Иногда больные протягивают руки к сестре или врачу и просят: «Подойдите, я хочу удержаться за вас». В этот момент они похожи на детей, которые цепляются за всё подряд, лишь бы их не унесло ветром. Некоторые так и умирают, обняв кого-нибудь из персонала. Им не откажешь в этом последнем объятии… Смысл хосписа не в том, чтобы сделать лёгкой смерть человека, а в том, чтобы сделать качественным последний отрезок его жизненного пути.
В нашем обществе не существует культуры смерти. Наша православная церковь на практике не всегда исповедует милосердие. После революции ей было запрещено это делать. Священник приходит не для того, чтобы утешить умирающего, а чтобы выполнить роль посредника между ним и Богом.
Смерть как психологическое завершение жизни — невероятно серьёзный момент. Оказывается, чтобы умереть, надо получить на это «разрешение» от окружающих, родственников, священника, от самого себя, наконец. Ведь нас многое держит здесь: связи, неотданные долги, обиды, гнев. Человек с чистой совестью умирает легко потому, что его уже ничто не держит. Смерть может быть нормальной для того, кто приемлет её.