Пост скриптум (Шукшин)
Очень краткое содержание[ред.]
СССР, предположительно 1960-70-е годы. Рассказчик нашёл в ящике стола гостиничного номера чужое письмо и решил его опубликовать, изменив имена. Письмо написал Михаил Демин.
В письме к жене Кате и детям Демин восторженно описывал Ленинград и гостиницу, где его поселили. Особенно его впечатлили жалюзи на окнах, которые регулировались поворотом ручки. Он подробно описал устройство окна и кровати, с которых даже снял чертежи, чтобы сделать такие же дома. С коллегой Иваном Девятовым они экономили на буфете, покупая колбасу в магазине.
В вестибюле гостиницы произошёл неприятный случай. Демин хотел купить зажигалку, но продавщица грубо отказалась его обслужить, продолжая угодливо улыбаться иностранцам.
Я и говорю ей: что ж ты уж так угодничаешь-то? Прямо на колени готова стать... готова на четвереньки стать перед ними. Я их тоже уважаю, но у меня есть своя гордость
Подробный пересказ[ред.]
Деление пересказа на главы — условное.
Находка чужого письма и решение его опубликовать[ред.]
Рассказчик нашёл письмо в номере гостиницы, в ящике длинного узкого стола. Стол был устроен так, что к нему можно было подсесть только боком, а если садиться прямо, то ноги приходилось просовывать между ящиком и доской, прикрывающей батарею парового отопления. Рассказчик решил опубликовать найденное письмо, изменив имена, поскольку оно показалось ему интересным.
Описание города и гостиницы; быт и размещение[ред.]
Михаил Демин писал жене и детям о своём прибытии в командировку.
Город просто поразительный по красоте... Да, Пётр Первый знал, конечно, своё дело туго. Мы его, между прочим, видели – по известной тебе открытке: на коне, задавивши змею.
Сначала их хотели поместить в одну гостиницу, но туда приехали иностранцы, поэтому их повезли в другую. Михаил жил в люксе номер 4009 на четвёртом этаже. Его поразило окно во всю стену с жалюзи, которые управлялись железным стерженьком с тросиком. Поворачивая шишечку влево, можно было создать полумрак, вправо — вернуть свет. Кровать тоже произвела на него впечатление, он с товарищем Иваном Девятовым даже набросал с неё чертёж.
На шестом этаже находился буфет, но всё там было дорого, поэтому они с Иваном перешли на «подножный корм» — покупали в магазине колбасу и ели в номере. Дежурная по коридору сначала возражала, требуя ходить в буфет, но потом согласилась, только попросила убирать за собой и выбрасывать кожуру от колбасы в проволочную корзиночку в туалете.
Вымоешься, спустишь жалюзи, ляжешь на кровать и думаешь: вот так бы всё время жить, можно бы сто лет прожить, и ни одна хворь тебя бы не коснулась, потому что всё продумано.
Инцидент с продавщицей сувениров и иностранцами[ред.]
Михаил рассказал о неприятном случае в вестибюле гостиницы. Он подошёл к сувенирам, увидел зажигалку за 14 рублей и решил купить её как память о поездке.
Подошёл я к сувенирам... А стоит девчушка молодая... И вот она увивается перед иностранцами – и так и этак... Я говорю: дайте зажигалку посмотреть. Она на меня: вы же видите, я занята!
Михаил возмутился тем, как продавщица угодничала перед иностранцами, и сказал ей об этом прямо. Его отвели в сторонку, посмотрели документы и объяснили, что так говорить нельзя, нужно проявлять вежливость.
Ну, меня отвели в сторонку, посмотрели документы... Нельзя, мол, так говорить. Мы, мол, всё понимаем, но, тем не менее, должны проявлять вежливость.
Михаил подчеркнул, что он здесь не выпивает, только иногда пива с Иваном, понимая, что на них тоже смотрят.
Дураков же не повезут за пять тысяч километров знакомить с памятниками архитектуры и вообще отдохнуть. Мы же понимаем, что на нас тоже смотрят.
Посещение крепости и театра; просьба о деньгах[ред.]
Михаил описал посещение крепости, где раньше содержались заключённые. Их удивило, как там было чистенько и опрятно.
Экскурсовод объяснил, что чистота была сейчас, поскольку это музей, а тогда она угнетала заключённых, которые сидели в основном по политическим статьям. Он рассказал о пытке водой — капали по капле на выбритую макушку, и никто не выдерживал. Иван Девятов не поверил, сказав, что ему хоть вёдрами лей. Посетили они и драматический театр, где москвичи показывали пьесу. Михаилу очень понравилась одна артистка, хотя сидевший рядом зритель называл её игру пошлятиной и манерностью.
В конце письма Михаил отметил, что город куда ближе к коммунизму, чем деревня, были бы только деньги. В постскриптуме он попросил выслать сорок рублей — они с Иваном немного проелись.
Но вообще город куда ближе к коммунизму, чем деревня-матушка. Были бы только деньги... *Пост скриптум:* вышли немного денег, рублей сорок
Заключительные размышления рассказчика[ред.]
Рассказчик повторил, что имена в письме он изменил. Его самого заинтересовала та самая шишечка на окне — действительно занятная штука.
А шишечка эта на окне – правда, занятная: повернёшь влево – этакий зеленоватый полумрак в комнате, повернёшь вправо – светло. Я бы сам дома сделал такую штуку.