Необычное литературоведение. Часть 2 (Наровчатов)
Содержание
Язык[ред.]
На земле существует множество языков. Вопросами их происхождения, образования и развития занимается специальная наука — языковедение.
Язык состоит из слов, и словесность, то есть литература, находится с ним в неразрывном единстве. В русском языке несколько сот тысяч слов. Они возникли из небольшого числа корней. Важнейшее явление языка, а следовательно и литературы, — переносы значения с одного слова на другое.
Чаще всего мы в своей речи употребляем метафоры. В переводе с древнегреческого это слово и означает «перенос». Метафора возникает в языке, основываясь на сходстве вещей по форме, цвету, величине, подвижности и другим внешним признакам. Например: «Мы перешли на нос парохода и увидели впереди быки моста. Обломился носик у чайника».
Очень часто встречается в языке метонимия. В переводе с греческого метонимия означает «переименование». Например, мы говорим: «Сегодня я читал Пушкина», вместо того чтобы сказать «сочинения Пушкина». Названия тканей, оружия, вин — сплошь и рядом метонимии. Бостон, из которого теперь уже немодно шить костюмы, и шампанское, которое по-прежнему модно пить на свадьбах, — метонимии от местностей, где впервые было налажено их производство.
Синедокха — очень простое явление: вы называете часть вместо целого или целое вместо части. Например, в первом случае вы говорите: «Лондон и Вашингтон, судя по газетам, опять развязывают „холодную войну“». Под Лондоном вы подразумеваете Англию, под Вашингтоном — США. К синедокхе относится и замена частного через общее и общего через частное. «Умное животное», — говорите вы о своей собаке, заменяя общим понятием частное.
Вообще все переносы значения с одного слова на другое, которое разграничены определениями метафоры, метонимии и синедокхи, близко прилегают друг к другу. Все вместе они составляют общее явление языка — полисемию, многозначность слов.
В нашей речи много слов смежного, почти одинакового значения. Например, слова «метель», «вьюга», «буран», «заметь» обозначают разные оттенки одного и того же природного явления. Это явление языка называется синонимией (от греческого synoniymos — одноимённый). Антонимы — это слова противоположного значения: мир — война, добро — зло, правда — ложь… Омонимы — это слова, совпадающие по звучанию, но разные по смыслу: лук — оружие и лук — овощ — самый наглядный пример омонима.
Любопытно возникновение эвфемизмов и табуцизмов (от слова табу — запрет) — слов или выражений, заменяющих грубые, непристойные слова или такие, которые по каким-либо причинам произносить нельзя. Окружение слова другими словами, из которых становится ясным его смысл, называется контекстом. В живом разговоре бытовой контекст даёт возможность сокращать фразы, опускать само собой разумеющиеся слова. Опущение слов, легко восполняемых из контекста, называется эллипсисом.
В языке наблюдается и более сложное явление, когда одно понятие выражается несколькими словами или группой слов, не имеющих, казалось бы, никакого отношения к его смыслу. Вы обвиняете Ивана Ивановича в том что он держит против вас камень за пазухой в то время, как никакого камня под рубашкой у него, конечно, нет. Такого рода устойчивые словосочетания называются идиомами.
Полной противоположностью идиоме является термин. Термины, по определению языковедов, — это слова специальные, дающие точное обозначение понятий и вещей в науке, технике, политике, дипломатии. Термины и идиомы — два полюса языка. Между этими двумя крайностями располагается всё наше речевое богатство. В обиходной речи мы пользуемся лишь малой частью этого богатства — это наш активный словарь. Но понимаем мы множество слов, которые употребляем редко или вообще не произносим, — нет случая и необходимости. Это наш пассивный словарь.
Архаизмами называются устарелые, отошедшие в прошлое слова. Например, «стогны», «персты», «сатисфакция» и другие. Неологизмы, в противоположность архаизмам, новые слова, возникающие в языке, — космонавт, метростроевец и другие. Варваризмы — слова, заимствованные из других языков и ещё не настолько освоенные речью, чтобы звучать привычно и обычно. В начале XIX ощущались как варваризмы слова вульгарный, пейзаж, туалет. Диалектизмы — заимствования из говоров. К разновидностям диалектизмов относят так называемые жаргоны.
В заключение этой главы автор приводит замечательные слова Ивана Сергеевича Тургенева: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!».
Фольклор[ред.]
Фольклор — устное творчество народа. Он намного древнее письменной литературы, и впитал в себя мудрость, знания, опыт бесчисленных поколений людей. Литература возникла, опираясь на фольклор, но не отменила его, устное творчество продолжало жить и развиваться рядом с письменным.
Фольклор у каждого народа свой, и сказки чукчей не похожи на сказки австралийцев, а русские песни отличаются от английских. Разные условия жизни определяли разное содержание творчества народов. Но общими для вех людей являются чувства радости и тоски, любви и гнева, общим стремлением к правде и добру отмечены их душевные движения.
В фольклоре мы найдём начало родов и жанров современной литературы. «Евгений Онегин» и «Война и мир», «Декамерон» и «Сказки об Италии», рассказы Чехова и Мопассана, стихи Маяковского и Верлена — все они имеют далёкие и близкие созвучия в народном творчестве. В обрядовой поэзии запечатлелись основные черты народного творчества, восходящие к языческой старине.
Языческие праздники лета и зимы, весны и осени были тесно связаны с крестьянским трудом. Календарная обрядовая поэзия была связана с такими праздниками православного календаря, как Рождество Христово (25 декабря), Васильев день (новогодний день), Крещение (6 января), масленица, Пасха, Фомина неделя, троица, а также дни Георгия Победоносца (23 апреля), Николая-чудотворца (9 мая), Иоанна Крестителя (24 июня), Ильи-пророка (20 июля), покрова богородицы (1 октября), Косьмы и Дамиана (1 ноября). (все даты — по старому стилю).
Святки считались в крестьянском быту самым большим, шумным и весёлым праздником. Длились они целый месяц — с Николина дня (6 декабря) до Крещенья (6 января по старому стилю). Святки описаны в «Войне и мире» Л. Н. Толстого. Масленица была русским карнавалом, справлявшимся шумно, весело и разгульно. Этот зимний праздник справлялся уже с загадом на весну.
Весенние праздники начинались с благовещения, включали Пасху и первую после неё неделю, называвшуюся Фоминой. Воскресенье Фоминой недели звалось красной горкой, понедельник — радуницей, вторник — новым днём. Девятого марта (по старому стилю), когда на полях лежал снег, пекли из теста фигурки жаворонков. Во время этих праздников парни и девушки водили хороводы. Танец и песня сливались в них воедино.
Свадебные обряды наших дедов были проникнуты и насыщены поэзией. Песней она начиналась, песней и кончалась. Сложный и красочный ритуал свадьбы складывался веками. Свадебный обряд давал возможность выплеснуться множеству чувств и переживаний. Все оттенки радости и печали передали его песни. Из того же потока вырвалась на волю горькая и слёзная струя погребального плача. Причитания были неотъемлимой частью похоронного обряда на Руси. Русские поэты не раз обращались к народным причитаниям. Особенно много почерпнул оттуда Н. А. Некрасов.
Завоенные, или рекрутские плачи близко примыкают к похоронным причитаниям. Солдатская служба в старину продолжалась 25 лет, человек, взятый на неё, почти никогда не возвращался в родное село. Для родных и односельчан он становился как бы покойником, с ним прощались навсегда.
Русская песня — явление удивительное и необъяснимое. В песне высказалась вся щедрая душа русского народа со всеми её грозными и прекрасными крайностями. Она вобрала в себя все лучшие черты народного характера — великодушие и вольнолюбие, дерзостную отвагу, победоносное терпение. Вместе с тем передала она и самые тонкие чувства привязанности и нежности, влюблённой робости и сердечного трепета. В песнях плакала и смеялась, любила и негодовала, горевала и величалась вся наша тысячелетняя Русь. Символы в народной песне устойчивы и постоянны.
Наиболее распространённые символы народной песни:
- лебёдушка, голубка — символ невесты;
- кречет, сокол — жених;
- дуб — мужская крепость и сила;
- берёза — девушка и молодая женщина;
- полынь — тоска и горе;
- река — разлука;
- солнце — радость и счастье.
Младшая бойкая сестрёнка песни — частушка. Может быть, были у неё свои прабабушки среди скороговорок и припевов скоморохов, но сама она вышла из колыбели меньше ста лет назад. Сам термин «частушка» ввёл в печатный обиход Глеб Успенский в конце 80-х годов XIX века. Непременные черты частушки — наблюдательность, остроумие, афористичность, злободневность.
Большие поэтические формы — былины и исторические песни. Былины сами исполнители называли старинами, подчёркивая их обращённость в прежние, стародавние времена. Былина — большая песня-поэма, иногда в несколько сот стихов, исполнявшаяся нараспев, обычно под аккомпанемент гуслей. Былинный мир — это одновременно сказка и действительность, вымысел и история. Почти каждая былина имеет в своей основе реальные исторические корни.
В одном из самых древних богатырей, Вольге, угадывается мифологизированный образ Олега Вещего, того самого, который у Пушкина собирался «отмстить неразумным хазарам». Величествен и поразителен образ Ильи Муромца — всенародного русского богатыря. Подвиги богатырей, защищающих Русь от вражеских набегов и нашествий, составляют основное содержание киевских былин. Былины очень разнообразны по содержанию и композиции. Есть короткие былины-притчи, например «Святогор и тяга земная». Известен излюбленный былинный приём преувеличения, или гиперболизации.
Киевские и новгородские былины не соединились в законченную эпопею типа «Илиады» и «Одессеи». Русские Гомеры погибли под татарскими стрелами. Но былины сами по себе представляют огромную художественную историческую ценность. Любовь к родной земле, сознание красоты и величия отчизны, утверждение нравственных идеалов народа — всё живёт живой жизнью в русских былинах.
Исторические песни возникли в более позднюю эпоху, чем былины, но опирались они на былинную традицию. От былин их отличают видимая связь с определённым историческим лицом и событием, меньшая приверженность к излюбленным приёмам повторов и преувеличений, большая реалистичность описаний, сравнительная краткость и сжатость. Иван Грозный в исторической песне останется Иваном Грозным и никогда не соединится ни с Фёдором Иоанновичем, ни с Алексеем Михайловичем.
Исторические песни сохранили память о героических событиях — взятии Смоленска и Азова, выходе на Амур-реку, победах Петровского войска. Сохранили они память и о событиях, потрясавших Московское государство — великой смуте, расколе, стрелецком бунте, насильном пострижении цариц, казни лихих людей и больших бояр. Целая эпоха отделяет историческую песню от былины.
Устную народную прозу составляют главным образом сказки. Сказка — целиком создание народного воображения. Действительность преображена в невероятность, а реальные герои наделяются нереальными свойствами и возможностями. Сказок у каждого народа сотни и тысячи. Русских сказок, известных только по большим печатным сборникам, насчитывается свыше 3000.
В литературе воспринял и развил сказку Пушкин. Ни одна сказка, даже в высших образцах, не знала таких блестящих описаний, как пушкинские «Сказка о царе Салтане» или «Сказка о рыбаке и рыбке». Щедра и причудлива сказочная стихия Гоголя. Она разительно отличается от пушкинской. Гоголь порой сам создавал образы, не имевшие соответствий в народном воображении. Таким образом, по-видимому, является Вий.
Сказки о животных и бытовые сказки занимают большое место в сказочном репертуаре любого народа. Задолго до Образцова великий оптимист Петрушка создал на Руси первый кукольный театр.
Пословица — это краткое изречение, применяемое к разным случаям жизни: «Отвяжись, худая жизнь, привяжись хорошая». Поговорка очень близка к пословице, но в отличие от неё не выражает законченного суждения, а лишь намекает на него: «Чужими руками жар загребать». Опираясь на неписанные законы русской речи, создавали новые пословицы и поговорки великие писатели — Крылов и Грибоедов.