Грех[ред.]
Отец рассказчика хозяйствовал дома, а дядя Семён служил в солдатах. Были они неподелённые. Жена Семёна Агафья жила в Тулице в прислугах у сидельца казённой винной лавки. Она забеременела. Бабка с отцом справили Агафье паспорт, отправили в Москву. Через две недели она родила хорошенькую девочку, но ни за что не хотела отдавать её в воспитательный дом.
Прошло два или три года. Агафья родила мальчика. Семён отслужил, сколько надобно, и под Рождество вернулся домой. Спросил у Агафьи, сколько без него ребят родила? Агафья ответила: «Двоих, девочку и мальчика, оба померли». Показала запись, где похоронены дети. Семён простил жену, бить её не стал. Так всё по-хорошему у них и кончилось.
Кентавры[ред.]
В деревне в святки на посиделках в карты играли. Пол Новый год гадали, пели. А ребята в нашей деревне озорные. Ночью девка им не попадайся на улице.
Однажды в такую праздничную ночь девки мчатся кто куда, парни за ними. Катьку поймал Прошка. Она потом плакала. А Прошке осенью жребий в солдаты не вышел, воротился он домой. Говорил, что дом его бедный, а у Катьки всего много напасено: и одежды и обуви. Сказал и женился. Счастье её, что много себе приданного припасла. А то бы нипочём он на ней не женился.
Великодушный[ред.]
Отправляясь на действительную службу в солдаты, рассказчик оставил за себя дома работника и наказал ему, чтобы приглядывал за его женой.
Через два месяца работник написал, что супруга его связалась с ним и очень в него влюбилась. Через год рассказчик отпросился на побывку. Работник в доме оказался новым — старого прогнали. Он побежал бабам сказать. Те вышли, только жены среди них не было.
Три дня рассказчик разузнавал, правду ли тот, старый, работник написал, но слова его так и не подтвердились. Сват рассказчика защищал перед ним жену Степаниду, Он считал, что «отшила она его от себя», а он по злобе то письмо и написал.
Рассказчик подумал, что это верно. Как он сам не догадался! После этого стал её к себе допускать, Стали хорошо жить, нечего Бога гневить.
«Бог соединил»[ред.]
Два года супруги жили счастливо. Потом муж уехал в Петербург, и как часто бывает, когда долго живут врозь, сошёлся с другой женщиной.
Жена в городе Венёве поступила в прислуги, забеременела, рано утром родила ребёнка в отхожее место. Её арестовали, судили. Присяжные оправдали: она утверждала, что ничего не помнила.
Затем жена переехала в Москву и опять поступила в прислуги. Образ жизни вела — один шаг до проституции. Неожиданно приехал из Петербурга муж и стал просить дать ему развод. Жена категорически отказала: «Нас Бог соединил».
И, может быть, она была права.
***[ред.]
В земскую больницу поступила родившая молодая женщина с задержавшимся в матке последом. Врач сказал, что послед необходимо срочно вынуть. Женщина решительно отказалась от операции.
Вызвали из Москвы мужа. Он перемигнулся с доктором, и сказал: «Пусть умирает, а я найду себе другую». Тогда женщина согласилась на операцию и, стиснув зубы, вытерпела, не издав ни стона.
***[ред.]
Встретились двое. Один спросил: «Как здоровье?». Другой ответил, что совсем плох, собирается помирать, и пожаловался на Бога: «На Бога надежда плохая. Лукав больно. Его молят — и так и этак. Нет! Упрётся на своём. и всё тут!».
***[ред.]
У нестарой ещё бабы с шестью детьми умер от сыпного тифа муж. Она рыдает, проклинает Бога: «Больно уж выстарился, ничего не понимает. Сидит себе и смотрит сверху… Так бы и вцепилась в бороду его седую!».
***[ред.]
Разговор двух крестьян. Один рассказал: «У нас в деревне в церкви — матушка, явленная царица. Три года назад, как засуха была .пронесли её по селу — и сейчас же загорелось. В этом году пронесли — и опять». Другой предположил: «Значит, прогневили её?». «Старцы, проходившие через деревню, сказали: есть три души грешные», — ответил первый.
***[ред.]
У нас в деревне человек один помирал. Священник над ним читал отходную. Приехал из Москвы младший брат умирающего, упал перед ним на колени, заплакал…
После этого умирающий восемь дней мучился, криком кричал. Пришёл один старичок знакомый, посмотрел и сказал: «Помешали… помереть».
***[ред.]
У Киево-Печёрского монастыря под зелёным откосом находится Почаевский колодезь с навесом. Около колодца — несколько исструганных дубовых колод. С каждой из них по несколько женщин состругивают стружки.
Одна из деревенских женщин рассказала об обычае: «Зубы заболеют или что, стружечку святую приложишь — пройдет. На лекарства денег нет. Лечимся святостью».
Молодой купец стоял и смотрел, потом сказал, что тут вера помогает, а не стружки. Рассказал, как кучер обманул купчиху, болевшую животом, — принёс ей стружки со старого колеса вместо стружек со столба святого Нила Столбецкого. Женщина съела — и выздоровела.
***[ред.]
Женщина рассказала, что её дочь была горбатой и без ног: она поскользнулась и спиной ударилась о стенку сундука. С тех пор стала хиреть. Врачи не могли помочь.
Странник посоветовал обречься к тамбовской божьей матери, отслужить молебен — и дочь встанет. Потом сунул странник ей в руки свою палочку и велел встать. Встала она и пошла. Сходила к тамбовской божьей матери и выздоровела.
***[ред.]
За Байкалом появился разбойник, казак Гришка Фомин. Богачей грабил, а простому народу помогал. Царь приказал: поймать, привезти в Петербург. Но ничего не вышло. Народ ему помогал, не поймали.
На пожарище[ред.]
В начале августа сгорела деревня Занино. Мужики рассказывали про пожар: «Горело так, что в соседней деревне было жарко стоять. Вихрь так и рвал и крутил — со всех сторон охватило. Вода в пруде закипела. Одна баба сгорела, другую в огне бросили в пруд, чуть не утонула. На другой день умерла в больнице от ожогов. Страховка маленькая». Мужик глухо зарыдал.
На деревенском базаре[ред.]
Становой покупал поросят, и всё расспрашивал, жирные ли они, вкусные ли.
***[ред.]
Букинисты у Китайской стены в Москве продают книги на выбор по 10 и по 5 копеек. Солдата уговорили купить огромную диссертацию «О лечении молочной кислотой женских болезней» и книгу Н. Загоскина «Столы разрядного приказа».
***[ред.]
Сапожник работал в промысловом кооперативе. Любил выпить, жена все деньги отбирала.
Однажды сапожник сдал товар, получил залог девяносто рублей. Переправил в квитанции на восемьдесят, отдал жене, а десять рублей пропил. Подлог раскрылся, его судили на общем собрании кооператива. Он произнёс пламенную защитительную речь про стерву-жену. Простили.
Вежливость[ред.]
За чаем рассказчик сообщил собеседнику, что крестьяне в этом году просят за комнату триста рублей, хотя в прошлом году брали только сто. Собеседник удивлялся и возмущался. Вдруг рассказчик вспомнил, что именно этот собеседник новость ему и сообщил.
На пчельнике[ред.]
Пасечник заявил: «Пчёлы того жалят, кто с бабами займается, а я это дело давно уже бросил». Но пчёлы залетели в шалаш, стали кусаться.
«Что. дедко, видно погрешил с бабой какой!», — сказал собеседник пасечника. «Им это всё одно! Они того не разбирают!», — ответил тот.