1[ред.]
Наконец разрешилось то, что долго волновало и тревожило всех. Большое село Великий Перевоз сразу опустело наполовину. Много народу навсегда покинуло родину для далёких уссурийских земель.
На закате народ в праздничных нарядах собрался к белой старинной церковке, где молились ещё казаки и чумаки перед своими далёкими походами. Но тогда это была гордая казацкая воля. А теперь народ навсегда выгоняют на край света не прихоть казацкая, а нищета. Под открытым небом в мёртвой тишине начался молебен. Каждое слово молитвы трогало сердца. А потом начался плач, крики, вопли, и обоз двинулся по дороге в гору.
2-3[ред.]
Провожавшие возвращались домой. Молча, покорно шли старики и старухи, хмурились хозяйственные мужики, кричали молодые бабы и девчата, плакали дети.
В толпе стариков стоит Василь Щкуть. Перед смертью оторвали его от семьи, от детей и внучат. Он ещё крепок, дошел бы, но у него не хватило семидесяти рублей для разрешения идти на новые земли. Он медленно подходит к хате. Хата родная, Но Шкуть в ней больше не хозяин, её купили чужие люди и позволили ему только «дожить» в ней. Недолго…
4[ред.]
А они ещё недалеко. Расположились у дороги как цыганский табор, распрягли лошадей, сварили ужин, вели беспокойные разговоры или угрюмо молчали. Сторожевые с кнутами в руках с тоской глядели в тёмную степь.
Они обрадовались встрече с проезжавшим земляком. Потом засыпали, думая об одном – о далёкой неизвестной стране, о дорогах, больших реках в пути, о родном покинутом селе.
Только звёзды и курганы слушали мёртвую тишину на степи. Много людей, много горя и радости видели эти курганы. «Одни звезды, может быть знают, как свято человеческое горе!»