Мой Дагестан (Гамзатов)
Очень краткое содержание[ред.]
Дагестан, аул Цада, 1960-е годы. Расул Гамзатов вернулся в родной край, чтобы написать свою первую прозаическую книгу. Он рассказывал о тех, кто повлиял на его личность — семье, земляках, природе и традициях.
В своих размышлениях автор обращался к народной мудрости, вспоминал предания и повседневный быт горцев. Особое внимание он уделял рассуждениям о языке, творчестве и поэзии.
Моя тема — родина. Мне не надо её искать и выбирать. Не мы выбираем себе родину, но родина с самого начала выбрала нас. Не может быть орла без неба, горного тура без скалы, форели без быстрой и чистой реки...
Он рассказывал о воспитании и наставлениях своего отца, Гамзата Цадасы, народного поэта и мудрого человека, который строго и справедливо наставлял сына, учил беречь честь и любить Дагестан, родной язык и народную традицию.
Друг отца, лудильщик и зурнач Абуталиб Гафуров, человек с яркой индивидуальностью, часто бывал у них в гостях и рассказывал притчи со скрытым смыслом, помогавшие автору глубже понять характер народа и смысл бытия.
Расул Гамзатов доходил в своих мыслях до темы прошлого Дагестана — его драматичной истории, войны с имамом Шамилем, борьбы с шахом Надиром, революции и Великой Отечественной войны. Писатель размышлял над тем, что именно родная земля и народ оставляли глубокий след в его душе. В книге соединились воспоминания, лирические размышления, притчи и песни, создавшие целостный портрет Дагестана — живой, волнующий и неповторимый взгляд горца на свою страну.
Подробный пересказ по книгам[ред.]
Подзаголовки к книгам добавлены редакцией.
Книга 1. Размышления о творчестве[ред.]
Вместо предисловия о предисловиях вообще[ред.]
В начале своей книги автор размышлял о необходимости предисловий. Он сравнивал подготовку к написанию книги с различными явлениями: аллах закуривает перед тем, как говорить, самолёт долго готовится к взлёту, и только орёл сразу взмывает в небо. Автор считал, что хорошая книга должна начинаться без долгих вступлений, подобно тому, как певец сразу начинает петь, а не долго настраивает свой пандур.
Расул Гамзатов вспоминал горский обычай: всадник не сразу садится в седло, а сначала выводит коня из аула, чтобы обдумать предстоящий путь. Так и он, подобно всаднику, медленно шёл рядом с конём, размышляя перед началом книги. Он искал подходящее слово, не претендуя на мудрость, но и не желая заикаться. Автор приводил слова Абуталиба о том, что предисловие подобно соломинке, которую горянка держит в зубах, латая тулуп, чтобы он не обернулся саваном.
О том, как зародилась эта книга, и о том, где она писалась[ред.]
Идея написать книгу о Дагестане пришла к Расулу Гамзатову после письма от редактора журнала, который просил написать материал о родном крае. Редактор предлагал разные жанры и устанавливал сроки, что вызвало возмущение автора, не привыкшего к тому, чтобы за него всё решали.
После настойчивых звонков из редакции автор взял отпуск и отправился в родной аул Цада. Там, гуляя по знакомым местам, встречаясь с земляками, слушая их рассказы, он почувствовал, как в нём зреет замысел книги. Расул Гамзатов сравнивал приход этого замысла с неожиданным появлением гостя в горах, которого всегда ждут и которому всегда рады. Он понял, что не сможет уместить свой Дагестан в несколько страниц и написать только о достижениях, как того хотел редактор.
О смысле этой книги и о ее названии[ред.]
Размышляя о смысле своей книги, Расул Гамзатов вспоминал, как ему давали имя. Он был третьим сыном, и к моменту его рождения у отца не осталось родственников, чьё имя можно было бы передать. Старец, проводивший обряд наречения, выбрал имя Расул, что означает «посланец» или «представитель». Автор задавался вопросом, чьим посланцем он является, и приходил к выводу, что он — представитель Дагестана.
Автор считал, что каждый человек должен понимать, что он представляет свой народ. Земляки часто спрашивали его о дальних краях, интересовались, знают ли о них в других странах. Расул Гамзатов отвечал, что нужно самим рассказать о себе миру. История Дагестана написана кинжалами и саблями, и теперь нужно перевести эти письмена на язык, понятный всем людям.
Выбирая название для книги, автор решил назвать её «Мой Дагестан», подчёркивая, что это его личное видение родного края. Он объяснял, что у каждого дагестанца свой Дагестан, и его представление отличается от других. В Дубровнике Расул Гамзатов нашёл второе название для своей книги — «Маленькое окно на великий океан», увидев мир через узкое отверстие в крепостной стене.
О форме этой книги, как ее писать[ред.]
Расул Гамзатов размышлял о форме своей будущей книги, сравнивая её с национальной одеждой. Он отмечал, что в Дагестане молодёжь перестала носить национальные костюмы, и это переносилось и на литературу. Автор хотел, чтобы его стихи сохраняли дагестанскую национальную форму, хотя сам он носил европейский костюм.
Моя вторая мать — великая Россия, моя вторая мать — Москва. Воспитала, окрылила, вывела на широкий путь, показала неоглядные горизонты, показала весь мир. Перед обеими матерями я в сыновнем долгу.
Автор вспоминал, как в младенчестве его кормила грудью другая женщина, и теперь у него две матери: родной Дагестан и великая Россия. На стене его сакли висели портреты Махмуда и Пушкина. Две матери — как два крыла. Расул Гамзатов считал, что писатель должен нести в сердце свои песни, но и находить место для чужих, сочетая народные традиции и достижения современной культуры.
Язык[ред.]
Размышляя о языке, Расул Гамзатов подчёркивал его важность, утверждая, что без языка мир был бы иным. Он сравнивал поэта, не знающего языка, с безумцем, бросающимся в реку, не умея плавать. Автор критиковал тех, кто пишет стихи не из-за чувств, а из-за зуда в языке. Он призывал прислушиваться к миру, прежде чем говорить, и отмечал, что у человека два глаза и два уха, но только один язык, потому что нужно видеть и слышать вдвое больше, чем говорить.
Языки у людей могут быть разные, были бы едины сердца... Но как отнестись к тому, что кое-кто из моих друзей, живущих в больших городах, пишет теперь на другом языке? Они похожи на людей, пытающихся удержать в одной руке два арбуза.
Автор сравнивал свою книгу с ковром из ниток аварского языка и отвергал мнение о его бедности, утверждая, что может выразить на нём все свои чувства и мысли. Он рассказывал о художнике-дагестанце, эмигрировавшем в Италию, который тосковал по родине. Мать художника считала его умершим, так как он забыл аварский язык.
Расул Гамзатов молился, чтобы не лишиться родного языка, и чтобы его стихи были понятны и дороги каждому. Он называл аварский язык своим богатством и сокровищем, а русский язык — великаном, который повёл его во все страны мира. Автор критиковал тех, кто пишет на «десятом языке», забыв родной, но не освоив чужой.
Тема[ред.]
Размышляя о теме в литературе, Расул Гамзатов критиковал молодых людей, просящих в Союзе писателей и редакциях «нужную злободневную тему». Его отец сравнивал это с желанием жениться без невесты. Автор удивлялся, когда его спрашивали о творческих планах, ведь стихи приходят неожиданно, как цветы на альпийском лугу.
Для Расула Гамзатова тема — это весь писательский мир, и у каждого писателя она своя. Его тема — родина, которую не выбирают, она сама выбирает человека. Писатель без родины невозможен, как орёл, ходящий среди кур, — уже не орёл. Автор сравнивал увиденное в мире с картиной из окна отцовской сакли.
Дагестан — ты моё лицо. Я запрещаю трогать тебя. Горцы бывают очень терпеливы в ссоре. Много недобрых слов наговорят они друг другу... Но так происходит до той поры, пока недобрые обидные слова касаются только самих поссорившихся...
Автор не замыкал тему в пределах аула, но и не возводил крепостные стены. Он находил чувство родины во всех явлениях мира: в петухах Сантьяго, японских красавицах, буддийских храмах и горах Непала. Везде он видел нити, тянущиеся к Дагестану, который был для него скалой, помогающей выстоять.
Жанр[ред.]
Расул Гамзатов сравнивал выбор жанра с выбором тропы через гору или способа взятия крепости. Редактор предоставил ему свободу выбора жанра, что усложнило задачу. Автор вспоминал, как в Литературном институте количество поэтов уменьшалось, а количество критиков увеличивалось к концу обучения. Он отмечал, что многие начинают со стихов, а затем переходят к прозе, пьесам и киносценариям.
Автор считал, что нужно сочетать разные виды творчества: пить вино и есть хлеб, петь песни и слушать сказки, писать стихи и рассказы. Он вспоминал, как его мать пела ему колыбельные, а отец рассказывал истории и притчи. Гамзат Цадаса не считал стихотворство серьёзным делом, больше заботясь о хозяйстве и делах аула.
Расул Гамзатов понимал, что его ждала проза, и он не мог высказать в стихах всего, что увидел и почувствовал. Он не знал, что получится в итоге: рассказ, повесть, сказка или статья. Критики могли по-разному оценить его произведение, но он писал по велению сердца, у которого свои законы.
Стиль[ред.]
Размышляя о стиле, Расул Гамзатов вспоминал, как в детстве мальчиков не пускали на годекан, где беседовали старшие. Однажды он стал свидетелем того, как гость из аула Анди целый час говорил, и все его внимательно слушали. На вопрос автора, какие новости рассказывал гость, отец ответил, что цадинцы уже двадцать раз слышали это, но гость рассказывает так, что невозможно не слушать.
В молодости, учась в Литературном институте, Расул Гамзатов попал в новую обстановку и начал писать в странном стиле, пытаясь угодить русскому читателю, забывая о музыке родного аварского языка. Отец вовремя понял, что сын жертвует бараном ради курдюка, и напомнил, что для поэта стиль — половина дела, стихотворение должно быть красивым и по-своему красивым.
Автор сравнивал торопливый ручеёк, не добегающий до моря, с птицей, меняющей гнёзда и остающейся без гнезда. Лучше свить своё собственное гнездо. Перелистывая свои книги, он видел на своём поле чужие растения, а в своей отаре — чужих овец. В этой книге он хотел быть самим собой, хорошим или плохим.
Расул Гамзатов рассказывал о Сулеймане Стальском, которого наградили орденом и назвали Гомером XX века. Министр посоветовал ему сменить аульскую одежду на городскую, но Сулейман отказался, не желая променять своё имя на костюм и туфли. Он хотел остаться Сулейманом.
Здание этой книги. Сюжет[ред.]
Размышляя о структуре своей книги, Расул Гамзатов сравнивал её с возведением здания. Он хотел создать нечто уникальное, но в то же время близкое и понятное читателю, избегая крайностей и банальностей. Автор вспоминал детство и бродячих певцов, чьи длинные песни он слушал, лёжа на крыше. Из каждой песни ему запоминались лишь отдельные строки, самые яркие и выразительные.
Автор хотел включить в свою книгу такие же запоминающиеся события, встречи и подвиги, не заменяя их красивыми словами, а позволяя им говорить самим за себя. Он стремился построить свою книгу из устойчивых событий и чувств, в традиционном аварском стиле, но в то же время современную.
Талант[ред.]
Расул Гамзатов начинал раздел с притчи о поэте и золотой рыбке. Поэт, поймав рыбку, получил от неё исполнение всех желаний: славу, богатство, признание. Однако, достигнув всего, он понял, что ему не хватает таланта. Рыбка ответила, что не может дать ему талант, так как сама им не обладает.
Автор подчёркивал, что талант либо есть, либо его нет, и никто не может его дать или отнять. Он размышлял о природе таланта: откуда он берётся, где помещается в человеке, что его питает. Он задавался вопросами о наследственности, о роли труда и вдохновения, о таинственности таланта, который невозможно постичь до конца.
Расул Гамзатов отмечал, что таланты разных людей не похожи друг на друга, и талант не передаётся по наследству. Он приходит неожиданно, как молния или дождь в пустыне. Автор рассказывал истории о людях, пытавшихся получить талант без труда, и о тех, кто потерял свой талант, оторвавшись от родной почвы.
Работа[ред.]
Расул Гамзатов вспоминал случай, когда женщины в его родном ауле выразили мнение, что у него лёгкая и беззаботная жизнь, полная творчества и лишённая тяжёлого физического труда. На годекане старейшины обсуждали его стихи, и один из стариков заметил, что отец автора писал стихи, и сам автор пишет, но когда же он будет работать по-настоящему. Автор пытался объяснить, что сочинение стихов — это тяжёлый труд, требующий ответственности и постоянной работы, но старейшины не поняли его.
Автор размышлял о том, где находится его рабочее место: за столом, на прогулке, в дороге, в любом месте, где его посещает вдохновение. Он работал всегда: во время еды, в театре, на собраниях, даже во сне. Расул Гамзатов сравнивал свою работу с трудом земледельца, который выбирает лучшие семена и борется с сорняками. Он должен создавать песни, которые не боялись бы времени.
Правда. Мужество[ред.]
Расул Гамзатов приводил аварскую легенду о правде и лжи, которые решили узнать у людей, кто из них нужнее. Ложь шла впереди, находя общий язык с людьми, которым было легко обманывать друг друга. Правда же вызывала мрачность и агрессию, так как заставляла людей задумываться и бороться.
Ложь — это позор, грязь, помойка. Правда — это красота, белизна, чистое небо. Ложь — трусость, правда — мужество. Есть либо то, либо это, а середины здесь быть не может... Как был бы нужен строгий, справедливый отец...
Автор подчёркивал, что ложь и правда не могут сосуществовать, и вспоминал отцовскую плеть, когда читал лживые произведения. Он говорил, что нужно мужество, чтобы не отказаться от слов истины, иначе будут мучить муки совести. В конце концов, ложь никогда не победит правду.
Книга 2. Дух и наследие Дагестана[ред.]
Вторая книга начиналась с воспоминаний автора о наставлениях его матери и отца. Отец говорил, что маленьким ключом можно открыть большой сундук, а мать рассказывала сказки о том, как из маленького родника, появившегося от удара клювика птички, возникло огромное море. Народная мудрость гласила, что после вспашки поля нужно присесть на меже и отдохнуть перед началом работы на другом поле.
Дагестан! Эти семь вещей — семь ветвей на твоём коренастом дереве. Раздай все своим сыновьям, подари и мне. Хочу быть огнём и солью, орлом и звездой, колоколом и ситом. Хочу иметь честное имя.
Отец и мать. Огонь и вода[ред.]
Расул Гамзатов вспоминал наставления родителей: отец предостерегал от игр с огнём, а мать просила не бросать камни в воду. Автор описывал свою мать, занятую повседневными делами: утром, днём и вечером она носила воду из родника, разжигала огонь в очаге и качала люльку. Мать говорила, что отец Дагестана — огонь, а мать — вода.
Автор отмечал, что горы Дагестана похожи на окаменевший огонь, и перечислял различные источники огня: удар камня о камень, столкновение скал, хлопок ладоней, столкновение слов, игра на зурне, глаза зурнача и певца. Даже папаха горца отливала искрами огня, а снег и рога тура отсвечивали огнём. Самый добрый и тёплый огонь — в сердце матери и в очаге каждой сакли.
Расул Гамзатов приводил примеры горских выражений, связанных с огнём и водой. Он рассказывал о празднике огня в Индии и о подаренном ему светильнике, который он увёз в Дагестан. Автор вспоминал обычай разжигать приветственные костры на скалах в первый день зимы или весны. Первый завод в Дагестане был назван «Дагестанские огни». Огонь, горящий в груди человека, не боится воды, а даже просит её.
Дом[ред.]
Расул Гамзатов начинал с размышлений о значении слова «дом» в аварском языке, которое также означает «возраст». Он отмечал, что Дагестан достиг зрелого возраста и имеет законное место под солнцем. Автор вспоминал вопрос, который часто задавал матери: «Где Дагестан?», на что она отвечала: «У тебя в колыбели».
Автор рассказывал историю о делегации горцев, отправившейся к Ленину в 1921 году, чтобы показать на карте, где находится Дагестан. Теперь Дагестан — республика, и мало кто в стране скажет, что он находится в Туркестане. Однако за границей ему часто приходилось объяснять, где находится Дагестан, рассказывая о Кавказе, Каспийском море, соседях и известных личностях, связанных с Дагестаном.
Три сокровища Дагестана[ред.]
Расул Гамзатов рассказывал о горце, путешествующем с ослом, на котором навьючены мешок с землёй, бурдючок с морской водой и кувшинчик. Горец объяснил, что это бесценные сокровища — его родина, Дагестан. В мешке была обычная земля, на три четверти состоящая из камней, связанная с молитвами, слезами, клятвами предков и потомков. В кувшине была солоноватая вода из Каспия, в котором отражается Дагестан. В бурдючке — «всё остальное», составляющее Дагестан.
Автор отмечал, что земля Дагестана — это горы, ущелья, горные тропинки, скалы, орошённые потом и кровью предков. В народной песне говорилось о крови, пролитой за каждый сах и кали зерна. Отец автора писал о множестве похороненных и убитых на этой земле. В учебнике географии говорилось о неплодородных скалах, занимающих треть территории.
Второе сокровище Дагестана — море. Расул Гамзатов описывал Каспийское море как неотъемлемую часть Дагестана. Когда он видел море, он видел весь мир. Когда оно волновалось, казалось, и всюду в мире неспокойно. Когда оно молчало, казалось, и везде царит тишина. Окна дома автора всегда были открыты в сторону моря. Когда он не слышал морского шума, ему было трудно заснуть.
Человек[ред.]
Расул Гамзатов начинал с того, что на аварском языке слова «человек» и «свобода» обозначаются одним словом — «узден». Он приводил надписи на могильной плите и кинжале, подчёркивающие важность человечности и уважения к другим. Автор рассказывал о горце, вернувшемся на родину и сказавшем, что там, где он был, живут люди.
Автор вспоминал случай, когда Хаджи-Мурат заступился за Шамиля, назвав его человеком, несмотря на их распрю. Шамиль, в свою очередь, признал в Хаджи-Мурате человека после его ухода.
Расул Гамзатов подчёркивал, что горцы всегда нуждались в человеке и что главное правило — не терять в себе человека, даже если потеряешь всё остальное. Проклятие горцев — чтобы в роду не было ни человека, ни коня. О недостойном человеке говорят, что он не человек, а проступок человеку можно простить.
Народ[ред.]
Расул Гамзатов начинал с вопроса матери об Америке, заданного в 1959 году, когда он вернулся из поездки. Далее следовало стихотворение о горцах, умеющих веселиться, плакать и умирать достойно. Автор описывал обычай, когда ночью стучат в окно и зовут мужчину седлать коня. Если мужчина задаёт вопросы «кто», «куда» или «зачем», его оставляют дома. Так, по мнению автора, формировался народ Дагестана: к орлу прилетал орёл, за человеком шёл человек.
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времён тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Автор отмечал, что население Дагестана достигло миллиона ста тысяч человек, и слава о нём привлекла завоевателей. Дагестанцы просили оставить их в покое, но враги отвечали, что если их мало, то они разрубят каждого надвое, чтобы стало больше. Начались войны. В войнах погибали лучшие сыны Дагестана, но народ продолжал расти.
Расул Гамзатов рассказывал о нашествии арабов, шаха Надира, о войне с Шамилем, о революции и Великой Отечественной войне. Он говорил о дагестанцах, живущих за границей, и о том, что Дагестан только один, и не каждого Дагестан считает своим сыном.
Слово[ред.]
Расул Гамзатов размышлял о слове «миллат» в аварском языке, означающем одновременно «нация» и «забота». Он приводил высказывания отца, Абуталиба и матери о важности нации и языка. Автор подчёркивал многонациональность Дагестана, описываемого как «гора языков и народов», «тысячеголовый дракон» (врагами) и «многоветвистое дерево» (друзьями).
Автор отмечал, что учёные постоянно спорят о количестве и происхождении дагестанских языков, но он знал, что на одной арбе могут ехать люди, говорящие на пяти языках. Расул Гамзатов приводил примеры языковых различий между соседними сёлами и рассказывал о секретности кубачинских златокузнецов, чей язык никто не понимал.
Автор задавался вопросом о происхождении такого языкового разнообразия и приводил легенду о посланнике Аллаха, раздававшем языки народам, но испугавшемся снежной бури в Дагестане и высыпавшем языки из хурджуна на горы. Дагестанцы, торопясь, хватали языки, кому какой достался. Утром люди высыпали на улицу и стали называть всё вокруг, но у каждого получалось по-своему. Так появились разные народности.
Песня[ред.]
Расул Гамзатов объяснял аварское слово «Бакъан», означающее одновременно мелодию и самочувствие. Он приводил надписи на различных предметах (пандуре, кинжале, колыбели, придорожном камне, могильной плите), подчёркивающие важность песни в жизни горца. Далее следовала цитата из «Казаков» Л. Толстого о тавлинской песне, повествующей о разрушенном ауле и оплакивающем его молодце.
Две песни, два лезвия, две стороны:
О смерти врагов, о свободе страны.
Надпись на колыбели:
Нет на свете человека,
Над которым в колыбели
Песен добрых материнских,
Песен ласковых не пели.
Автор рассказывал, что песни — это ключи к заповедным сундукам языка. Он вспоминал стихотворение «Кинжал и кумуз» о бедном парне, полюбившем ханскую дочь, получившем отказ и создавшем кумуз из срубленной смоковницы, превратившем кишки козла в струны, и завоевавшем любовь девушки.
Расул Гамзатов подчёркивал, что кумуз и кинжал — это битва и песня, любовь и подвиг, история народа. Эти предметы занимают почётное место в саклях. Он объяснял, что пандур в бою напоминает о родном крае, за который стоит сражаться. Автор цитировал Махмуда, завещавшего похоронить его вместе с пандуром, чтобы слышать горские песни.
Автор говорил о том, что песни живут веками, их создают певцы, но и они создают певцов. Он задавался вопросом о возможности свадьбы, дня и жизни без песни. Расул Гамзатов рассказывал о Махмуде, написавшем на карпатском фронте песню «Мариам» и ставшем помогать влюблённым. Автор приводил слова отца о том, что гость-певец — это гость всего аула.
Книга[ред.]
Расул Гамзатов объяснял аварское слово «тIехь», имеющее два значения: овечья шкура и книга. Он проводил параллель между папахой, сшитой из овечьей шкуры, и головой горца, которая столетиями была хранилищем языка, истории, повестей, сказок и обычаев Дагестана. Овечья шкура защищала эту неписаную книгу о Дагестане.
Книга… Буквы, строчки, страницы. Казалось бы, простой лист бумаги. Но он — музыка слова, певучесть языка, мысль. Это — я, исписавший его, и другие люди, о которых я написал, которые сами написали о себе...
Автор отмечал, что некоторые страницы этой книги погибли в боях, другие — из-за невежества и разбойников. Он говорил, что забытое и потерянное часто кажется самым лучшим, приводя примеры забытой строки стихотворения, павшей коровы, сожжённых стихов Махмуда и песен Батырая. Расул Гамзатов благодарил горцев, сохранивших бесценные неписаные книги в своих сердцах.
Автор описывал книгу как музыку слова, певучесть языка, мысль. Он делил историю мира на два периода: до и после появления книги. Первый период — ночь, второй — ясный день. Отец автора говорил, что невежество — это преступление, за которое история долго карала Дагестан. Книга пришла к Дагестану поздно, когда ему было уже тысячелетия.
У малого народа оказалась большая судьба. Ещё пишется повесть о Дагестане. Нет и не будет у неё конца. Счастлив буду я, если в этой золотой и извечной книге окажется хоть одна и мной написанная страница. Я пою свою песню, прими её, мой Дагестан!