Мандат (Эрдман)
Очень краткое содержание[ред.]
Москва, 1920-е годы. В квартире вдовы и бывшей владелицы магазина происходили приготовления к сватовству. Её сын, не окончивший гимназию, вешал картины и рассуждал о важности правильного оформления жилища в новое время. Мать сообщила ему, что богатый буржуа хочет породниться с коммунистом и просит в качестве приданого за невестой партийного родственника.
Сын испугался вступления в партию, но случайный конфликт с жильцом изменил ситуацию. Когда жилец пригрозил милицией, молодой человек в панике крикнул, что он партийный. Эти слова произвели магическое действие — жилец убежал. Теперь самозванцу пришлось искать способ вступить в партию, чтобы не быть разоблачённым.
Семья наняла музыкантов изображать родственников из рабочего класса. Тем временем к матери пришла знакомая с просьбой спрятать сундук с платьем императрицы Александры Фёдоровны. Вдова согласилась, мечтая о будущих наградах от монархистов.
Кухарку примерили в императорское платье, и она выглядела как настоящая царица. В панике от прихода милиции девушку спрятали в сундук. Жених невесты помог унести сундук к своему дяде-монархисту. Когда кухарка вылезла из сундука, монархисты приняли её за чудом спасшуюся великую княжну Анастасию и устроили торжественную встречу.
На свадьбе раскрылись все обманы. Самозванец-коммунист произнёс пламенную речь против монархии, но его мать разоблачила кухарку как простую служанку. Жилец вылез из сундука и разоблачил поддельного коммуниста с его самодельным мандатом. Отец жениха произнёс горькие слова о всеобщей фальши.
Все люди ненастоящие. Она ненастоящая, он ненастоящий, может быть, и мы ненастоящие?! Что люди, когда даже мандаты ненастоящие.
Милиция отказалась арестовывать участников фарса, что стало последним абсурдом этой истории.
Подробный пересказ[ред.]
Деление на главы — условное.
Семейные приготовления и сватовство[ред.]
В квартире Гулячкиных происходили активные приготовления. Павел Сергеевич вешал картины, споря с матерью о том, какую из них поместить в центре — религиозную «Верую, Господи, верую» или светскую «Вечер в Копенгагене». Сын настаивал на художественности, но мать предпочитала духовное содержание.
Павел объяснял матери важность правильного оформления жилища в новое время. Картины теперь служили не для наслаждения, а как орудие пропаганды. Если к ним придёт представитель власти и увидит религиозную картину, то сразу начнёт расспросы о происхождении семьи.
Лавировать, маменька, надобно, лавировать. Вы на меня не смотрите, что я гимназии не кончил, я всю эту революцию насквозь вижу.
Надежда Петровна сообщила сыну радостную новость: к ним должен прийти Олимп Валерианович Сметанич, который сватает своего сына за их дочь Варвару. Но есть одно условие — в качестве приданого он просит коммуниста. Павлу придётся вступить в партию ради сестриной свадьбы.
Павел сначала испугался такой перспективы, но мать убедила его в выгодности предложения — он будет ездить на автомобиле как начальство, а она станет молиться за него.
Решение вступить в партию ради свадьбы[ред.]
Во время разговора произошёл инцидент с жильцом Иваном Ивановичем Широнкиным. Павел случайно ударил молотком по стене, от чего у жильца с полки упала посуда, и тот явился с горшком на голове, требуя возмещения ущерба. Конфликт обострился, когда жилец пригрозил обратиться в милицию.
В критический момент Павел неожиданно для себя крикнул, что он человек партийный. Эти слова произвели магическое действие — жилец в страхе убежал. Однако теперь Павлу действительно пришлось задуматься о вступлении в партию, поскольку за ложь о партийности могли расстрелять.
Силянс! Я человек партийный!
Павел решил обратиться к знакомому Уткину, у которого было три родственника-коммуниста, чтобы те помогли ему вступить в партию. Но возникла новая проблема — у самих Гулячкиных не было родственников из рабочего класса, что могло вызвать подозрения. Варвара получила задание найти таких родственников.
Семья обратилась к кухарке Насте, но та призналась, что у неё нет знакомых из рабочего класса. Зато она рассказала о странных отношениях с жильцом Широнкиным, который предлагал ей «увеличить бюст», что оказалось фотографической услугой по увеличению портретных карточек.
Павел потребовал от семьи полного подчинения новым порядкам — никаких упоминаний о Боге или гастрономическом магазине, только пролетарская еда вместо кулебяки с визигой. Он также поставил ультиматум сестре: пока она не найдёт родственников из рабочего класса, замуж не выйдет.
Императорское платье и монархисты[ред.]
К Надежде Петровне пришла знакомая Тамара Леопольдовна Вишневецкая с просьбой спрятать сундук. В нём хранилось платье императрицы Александры Фёдоровны — последнее, что осталось от старой России. Тамара Леопольдовна надеялась, что когда французы пришлют в Россию нового царя, за сохранение платья её мужа наградят орденом или пенсией.
Это платье... Александры Фёдоровны... императрицы! ...если это платье обнаружат у нас — мы погибли!
Надежда Петровна согласилась хранить опасный груз, мечтая о будущих наградах. Тамара Леопольдовна оставила ей также револьвер для защиты платья. После её ухода Надежда Петровна устроила домашнюю службу, поставив граммофон с церковными песнопениями между двух свечей и молясь перед этим импровизированным алтарём.
Настя читала романтический роман о принцессе и милорде, мечтая о красивой жизни, которую «ликвидировали». Её прервал Иван Иванович, который пытался ухаживать за ней, рассказывая о своих чувствах и предлагая помочь с причёской усов. Настя наивно согласилась помочь ему, но романтическая сцена была испорчена, когда она обнаружила в его галстуке кусок лапши.
Иван Иванович понял, что Павел не является настоящим коммунистом, и решил использовать это знание. Он отправился в милицию с горшком на голове как вещественным доказательством нарушения общественного порядка, намереваясь заодно донести на семью Гулячкиных.
Варвара пыталась выжить жильца музыкой, наняв шарманщика. Во время этого представления выяснилось, что шарманщик может помочь с проблемой родственников — он сам из рабочего класса и может привести ещё четверых за соответствующую плату, включая выпивку.
Павел и Варвара случайно обнаружили сундук и решили его вскрыть. В этот момент появилась Надежда Петровна с револьвером, приняв их за грабителей. В суматохе револьвер выстрелил, но никто не пострадал. Павел узнал о платье императрицы и понял, что теперь их семья связана как с коммунистами, так и с монархистами.
Как же, Варенька, не осталось, когда она сундуки на замки запирает... Такие замки вилкой и то, наверное, отпереть можно.
Семья решила примерить платье на Настю, которая оказалась точно по размеру. Переодетая кухарка выглядела как настоящая императрица, что привело всех в восторг. Однако во время этой игры револьвер оказался под стулом, на который посадили Настю, и теперь она боялась пошевелиться, чтобы не произошёл выстрел.
Поддельные родственники из рабочего класса[ред.]
Прибыли долгожданные гости — Олимп Валерианович с сыном Валерианом Олимповичем. Сметанич расспрашивал Павла о его партийности, упоминая протеже и связи с начальством. Павел пытался произвести впечатление, ссылаясь на знакомство с Уткиным и его родственниками-коммунистами.
Валериан Олимпович пытался ухаживать за Варварой, рассуждая об искусстве и теории относительности Эйнштейна. Варвара не понимала его интеллектуальных разговоров, но старалась поддержать беседу. Их романтическое общение постоянно прерывалось сопением и стонами Насти, которая всё ещё сидела на револьвере.
Наконец прибыли «родственники из рабочего класса» — шарманщик с компанией музыкантов. Они представились как дядя, тётя и двоюродный брат Павла, рассказывая трогательные истории о том, как маленький Павлуша с детства любил рабочий класс и даже переставал сосать материнскую грудь, когда его спрашивали об этом.
Олимп Валерианович был удивлён, узнав, что коммунисты оказались родственниками невесты, о чём Надежда Петровна не предупредила. Поддельные родственники требовали обещанное угощение — кулебяку и выпивку, но хозяйка отказывалась, ссылаясь на то, что никогда не держала в доме спиртного.
Ситуация осложнилась, когда вернулась Тамара Леопольдовна за сундуком, а следом появился Иван Иванович с угрозами привести милицию. В панике все стали прятать компрометирующие предметы и людей. Настю пришлось срочно переодевать и прятать в сундук вместе с платьем.
Валериан Олимпович, не понимая ситуации, помог Тамаре Леопольдовне унести сундук с Настей внутри. Тамара Леопольдовна была уверена, что спасает последние остатки России, а молодой человек думал, что совершает благородный поступок, помогая даме в беде.
Иван Иванович торжественно объявил о прибытии милиции, но поддельные родственники и гости Сметаничей в ужасе разбежались. Павел попытался использовать свой последний козырь, заявив о наличии мандата, что произвело магическое действие — все остальные тоже поспешили скрыться.
Фальшивый мандат и нарастающий обман[ред.]
В доме Автонома Сигизмундовича, дяди Валериана, произошло невероятное открытие. Когда Валериан принёс сундук и рассказал, что спас Россию, из сундука вылезла промокшая Настя. Монархисты были потрясены — они решили, что перед ними великая княжна Анастасия Николаевна, чудом спасшаяся от расстрела.
Настя, не понимая происходящего, подтвердила, что её зовут Анастасия Николаевна, что окончательно убедило монархистов в её царском происхождении. Они устроили торжественную встречу с хлебом-солью, встали шпалерами и кричали «ура». Валериан Олимпович тут же предложил ей руку и сердце.
Иван Иванович, который прятался в сундуке, стал свидетелем всех разговоров монархистов. Он понял, что попал на настоящий заговор против советской власти. Настя же, воспитанная на романтических романах, поверила, что её действительно хотят сделать принцессой, и согласилась на брак.
Тем временем в дом Автонома Сигизмундовича прибыли Гулячкины на свадьбу. Надежда Петровна была в недоумении от отказа проводить церемонию, а Павел пытался произвести впечатление своим партийным статусом. Он случайно сел на стул, к которому был приклеен портрет императора Николая II.
Мандат... Дано сие Павлу Сергеевичу Гулячкину в том, что он действительно проживает... Председатель домового комитета Павел Сергеевич Гулячкин.
Когда прибыли Настя с Валерианом после венчания, собравшиеся монархисты устроили торжественную встречу. Но праздник был испорчен появлением Ивана Ивановича, который объявил о прибытии милиции. В панике все стали искать выход из ситуации.
Павел решил показать себя настоящим революционером и произнёс пламенную речь против монархии. Он заявил, что отказывается присягать строю генералов, попов и помещиков, и что будет бороться за революцию вместе со своей мамашей. Кульминацией стало его оскорбление в адрес «императрицы».
Товарищи! За что мы боролись... мы — рабочие от сохи и председатели домового комитета... я совершенно героически отказываюсь присягать этому строю!
Финальная развязка и разоблачение[ред.]
Надежда Петровна в ужасе от поведения сына попыталась исправить ситуацию, объявив, что Настя — всего лишь их кухарка Пупкина из Тульской губернии. У неё даже есть паспорт в подтверждение. Настя подтвердила, что её дядя не князь, а псаломщик, что окончательно разрушило иллюзии монархистов.
Олимп Валерианович понял, что снова поднимается на воздух — опять ничего нет ни от России, ни от коммунистов. Но Павел не унывал, он считал, что его героические слова в адрес «престолонаследницы» должны принести ему славу и высокие должности в советской системе.
В панике все присутствующие стали умолять Павла не губить их, предлагая Варваре выбрать любого из них в мужья. Варвара заявила, что хочет мужа в пенсне и страстного. Павел торжествовал, обещая всех уничтожить и жениться на всей России.
Но триумф Павла был недолгим. Иван Иванович вылез из сундука и объявил, что слышал все разговоры. Он разоблачил Павла как самозванца и Лжедимитрия, а не настоящего коммуниста. Когда Автоном Сигизмундович показал мандат Павла, Иван Иванович схватил документ и побежал в милицию.
Православные христиане, ведь мандат-то я себе сам написал... Я, товарищи, вообще такой разносторонний человек.
Все присутствующие были в ужасе от предстоящего ареста. Павел в отчаянии просил мать сказать всем, что он дурак, надеясь, что дураков не вешают. Олимп Валерианович философски заметил, что все люди оказались ненастоящими — и она ненастоящая принцесса, и он ненастоящий коммунист.
Неожиданно вернулся Иван Иванович в слезах — милиция отказалась их арестовывать. Это стало последним ударом для всех участников событий. Павел в отчаянии произнёс финальные слова пьесы, выражающие всю абсурдность ситуации.
Мамаша, если нас даже арестовать не хотят, то чем же нам жить, мамаша? Чем же нам жить?