Кинодрама (Зощенко)
Деление пересказа на главы – условное.
Преимущества кино перед театром и поход в кинотеатр[ред.]
Рассказчик размышлял о преимуществах кинематографа перед театром. Он считал, что кино выгоднее театра, так как не нужно тратить деньги на гардероб и не обязательно бриться перед походом, поскольку в темноте зрительного зала никто не разглядит лицо.
Театр я не хаю. Но кино все-таки лучше. Оно выгодней театра. Раздеваться, например, не надо — гривенники от этого все время экономишь. Бриться опять же не обязательно — в потемках личности не видать.
Единственным недостатком кино, по мнению рассказчика, была сложность входа в зрительный зал, где можно было попасть в давку. Во всём остальном кино казалось ему благородным и лёгким для просмотра.
В кино только в самую залу входить худо. Трудновато входить. Свободно могут затискать до смерти. А так все остальное очень благородно. Легко смотрится.
В день именин своей супруги рассказчик решил сводить её в кино на драму. Они купили билеты и стали ждать начала сеанса. У дверей кинозала собралось много народу. Когда барышня открыла двери и пригласила зрителей войти, началась небольшая давка, поскольку каждый стремился занять место получше.
Давка у входа и порванные штаны[ред.]
Когда толпа ринулась к дверям, образовалась пробка. Задние напирали, а передние не могли продвинуться. Рассказчика стиснуло в толпе и понесло вправо. Он испугался, что может разбить дверь своим телом, и начал просить окружающих быть осторожнее.
А меня вдруг стиснуло, как севрюгу, и понесло вправо. «Батюшки, — думаю, — дверь бы не расшибить». — Граждане,— кричу,— легче, за ради бога. Дверь,— говорю,— человеком расколоть можно.
Ситуация усугубилась, когда сзади на рассказчика начал сильно напирать какой-то военный. Рассказчик пытался отбиваться ногами, но это не помогало.
Внезапно рассказчика приподняло и ударило лицом о дверь. Он попытался выбраться, но обнаружил, что зацепился карманом штанов за дверную ручку. В то же время толпа продолжала напирать, и он не мог освободиться.
Рассказчик умолял людей остановиться и дать ему возможность отцепиться от ручки, но никто не обращал внимания на его просьбы. Он даже попросил барышню отвернуться, так как его практически вынимали из штанов против его воли. Однако барышня сама была в тяжёлом положении — стояла посиневшая и хрипела от давки.
Наконец, поток людей немного ослаб, и рассказчик смог освободиться. Он не был уверен, снялся ли с ручки или просто вылез из штанов. Когда проход стал шире, он осмотрелся и обнаружил, что штаны всё ещё на нём, но одна штанина разорвана дверной ручкой на две половинки и при ходьбе развевается как парус.
Вздохнул я свободнее. Огляделся. Штаны, гляжу, тут. А одна штанина ручкой на две половинки разодрана и при ходьбе полощется парусом! Вон, думаю, как зрителей раздевают.
В таком виде рассказчик отправился искать свою супругу. Он обнаружил, что её затолкали в самый оркестр, и она боялась оттуда выходить.
Просмотр фильма и возвращение домой[ред.]
К счастью для рассказчика, в этот момент в зале погасили свет и начали показывать фильм. Однако он не смог насладиться просмотром, так как всё время был занят починкой своих порванных штанов.
А какая это была лента — прямо затрудняюсь сказать. Я все время штаны зашпиливал. Одна булавка, спасибо, у супруги моей нашлась. Да ещё какая-то добродушная дама четыре булавки со своего белья сняла.
У супруги рассказчика нашлась одна булавка, а ещё четыре булавки ему отдала какая-то добродушная дама, сняв их со своего белья. Кроме того, рассказчик нашёл на полу верёвочку, поиски которой заняли половину сеанса. С помощью этих подручных средств он кое-как закрепил разорванную штанину.
К тому времени, когда рассказчик закончил чинить свою одежду, кинодрама уже подошла к концу. Супруги отправились домой, так и не узнав содержания фильма, который пришли посмотреть в день именин.