Деда все в деревне звали Кастрюком, потому что выпивший, он любил петь старинные весёлые прибаутки про Кастрюка. Кроме ребятишек и стариков, все были в поле. Первый раза всю жизнь дед сегодня остался дома, как старик. Старуха померла. Сам он пролежал всю раннюю весну, не видел, как деревня уехала на первые полевые работы. И теперь он ещё не поправился как следует. Ему вспоминалось прежнее, когда он сам был хозяином.
Молодой барин приехал на дрожках, попросил прислать девок помочь в посадках. Дед предложил себя в помощники, но барин только усмехнулся. Все говорило Кастрюку, что он теперь отживший человек. В избе он от нечего делать натёр себе картошек, налил в них немного молока.
Дед всё думал о своей старости. Было время – лучше его не косил никто во всей округе. Никто не мог выпить больше его, когда, вернувшись с поля. усаживались за ведром водки. Однако, никогда он не пропивал ума. Всё у него всегда было в порядке. Он надеялся, что в семье не будет делёжки, а вышло всё не так. Младший сын отделился, старший остался с ним, да немного вышло проку. Главное же – умерла старуха, причём в самое плохое, голодное время. У Кастрюка ослабли ноги, и теперь придётся ему до смерти сидеть с ребятишками, вроде караульщика.
Дед попросил сына отпустить его с ребятами в ночное. В пруду он напоил кобылу и подъехал к ребятам. Лошади спокойно кормились. Дед постелил себе у межи полушубок, стал на колени и долго молился на звёздное, прекрасное небо, на мерцающий Млечный Путь – святую дорогу к Иерусалиму.