История одного города (Салтыков-Щедрин)
Очень краткое содержание[ред.]
Древний город Глупов, XVIII—XIX века. В летописи города рассказывалось о племени головотяпов, которые жили на севере и постоянно бились головами обо всё на своём пути. Они покорили соседние племена и решили искать себе князя для управления. После долгих поисков головотяпы нашли князя, который взглянул на их глупость и сказал:
«Глупые вы, глупые! — сказал он, — не головотяпами следует вам, по делам вашим, называться, а глуповцами! Не хочу я володеть глупыми! а ищите такого князя, какого нет в свете глупее — и тот будет володеть вами».
Головотяпы приняли его условия кабалы, основали город Глупов и стали глуповцами. С тех пор в городе сменилось двадцать два градоначальника, каждый со своими странностями и пороками.
Градоначальник Брудастый имел в голове органчик, который произносил только две фразы: «Не потерплю!» и «Разорю!». Когда органчик сломался, мастер изготовил новую голову, но в город прибыли сразу два одинаковых градоначальника, что привело к семидневному безначалию.
Бригадир Фердыщенко довёл город до голода и пожаров своими любовными похождениями. Он умер от обжорства во время путешествия по городскому выгону. Градоначальник Бородавкин вёл «войны за просвещение», насаждая горчицу и прованское масло, разорив город окончательно.
У подполковника Прыща голова оказалась фаршированной трюфелями, которую съел предводитель дворянства. Последним пришёл майор Угрюм-Бурчеев — мрачный идиот, мечтавший превратить город в казарму с прямыми улицами и одинаковыми домами. Он пытался запрудить реку, разрушил старый город и построил новый.
Когда над городом сгустились тучи и нечто ужасное неслось на него, Угрюм-Бурчеев произнёс «Придёт...» и исчез, словно растаял в воздухе. История города на этом прервалась.
Подробный пересказ[ред.]
От издателя[ред.]
Издатель представляет читателю найденную в городском архиве рукопись, содержащую летопись города Глупова.
Обращение к читателю[ред.]
Архивариус-летописец обращается к читателю с иронической речью о необходимости прославлять начальников.
Ежели древним еллинам и римлянам дозволено было слагать хвалу своим безбожным начальникам и предавать потомству мерзкие их деяния для назидания, ужели же мы, христиане, от Византии свет получившие, окажемся в сем случае менее достойными и благодарными?
О корени происхождения глуповцев[ред.]
Летописец рассказывает о древнем народе головотяпов, живших на севере и получивших своё название за привычку тяпать головами обо всё подряд. Рядом с ними обитали другие племена: моржееды, лукоеды, гущееды и прочие. Все они постоянно враждовали между собой, разоряя свои земли.
Головотяпы предложили соседям биться головами до полной победы. Простодушные племена согласились, и головотяпы перетяпали их всех. Объединив племена, они попытались навести порядок, но их действия были абсурдными: замешивали Волгу толокном, варили кашу в кошеле, подпирали небо кольями.
Опись градоначальникам[ред.]
Представлен список двадцати двух градоначальников, правивших Глуповом с 1731 по 1826 год. Среди них итальянец Клементий, бригадир Ферапонтов, капитан-поручик Урус-Кугуш-Кильдибаев и другие.
Органчик[ред.]
В августе 1762 года в Глупов прибыл новый градоначальник Дементий Варламович Брудастый. Жители ликовали, но их радость быстро сменилась разочарованием.
Брудастый оказался молчалив и угрюм, произносил только фразу «Не потерплю!» и запирался в кабинете. В городе началась суматоха, жители боялись выходить из домов. Вскоре выяснилось, что к градоначальнику регулярно приходит мастер органных дел Байбаков.
Однажды письмоводитель обнаружил тело градоначальника за столом, а вместо головы — пустую механическую конструкцию. Байбаков под давлением признался, что чинил органный механизм в голове Брудастого. Вскоре появились два одинаковых градоначальника, что привело к двоевластию.
Сказание о шести градоначальницах[ред.]
После исчезновения обоих самозванцев в Глупове началась анархия. Власть попытались захватить шесть женщин. Первой была Ираида Лукинишна Палеологова, которая ограбила казну и раздавала деньги народу.
Затем появилась авантюристка Клемантинка де Бурбон, поддержанная польской интригой.
После сражения Палеологова взорвала себя вместе с казначеем и бухгалтером. Третьей претенденткой стала Амалия Карловна Штокфиш, полная немка.
Затем появилась Анелька Лядоховская, которая съела двух предыдущих претенденток. Последними были Дунька-толстопятая и Матренка-ноздря, отличавшиеся особой жестокостью. Дуньку в итоге съели клопы на клоповном заводе, где она укрепилась. Анархия закончилась с прибытием нового градоначальника.
Известие о Двоекурове[ред.]
Семён Константинович Двоекуров управлял городом с 1762 по 1770 год. Это было одно из лучших времён для Глупова.
Голодный город[ред.]
В 1776 году город процветал под управлением бригадира Петра Петровича Фердыщенко. Однако на седьмом году правления он изменился, став деятельным и требовательным.
Фердыщенко влюбился в посадскую жену Алену Осипову, но получил отказ. В отместку он стал притеснять её и мужа Дмитрия Прокофьева. После пожара в доме бригадира Митьку обвинили в поджоге и сослали в Сибирь, а Алена стала любовницей Фердыщенко.
На город обрушилась засуха, которую жители приписали «новой Иезавели» Аленке. Начался голод, люди умирали, а бригадир продолжал свои беззакония. В конце концов разъярённая толпа сбросила Аленку с колокольни.
Соломенный город[ред.]
Фердыщенко увлёкся стрельчихой Домашкой, резкой и решительной женщиной. Он силой заставил её подчиниться, что привело к новым беспорядкам в городе между стрельцами и пушкарями.
Вскоре на город обрушилось новое бедствие — пожар. Юродивый Архипушко предсказывал беду, говоря о «стреле», бегущей огнем. Сначала сгорела Пушкарская слобода, затем загорелся сарай, где погиб пьяный Боголепов. Город горел два дня, сгорели две слободы.
Бригадир раскаялся и вывел Домашку к народу, но его раскаяние оказалось ложным. Он писал рапорты, обвиняя жителей в бунте. Вскоре к городу приблизилось облако пыли, предвещающее новые события.
Фантастический путешественник[ред.]
Фердыщенко задумал предпринять путешествие по городскому выгону, что вызвало недоумение у всех здравомыслящих людей. Он наивно полагал, что его появление сделает травы зеленее и цветы ярче. Путешествие продолжалось несколько дней, но закончилось трагически — бригадир умер от объедения на торжественном обеде.
Войны за Просвещение[ред.]
Новый градоначальник Василиск Семёнович Бородавкин отличался неуёмной энергией и административной въедливостью. Он неустанно следил за порядком, днём мелькая по городу, а ночью туша пожары.
Столько вмещал он в себе крику, что от оного многие глуповцы и за себя, и за детей навсегда испугались. Свидетельство замечательное и находящее себе подтверждение в том, что впоследствии начальство вынуждено было дать глуповцам разные льготы, именно «испуга их ради».
Бородавкин десять лет писал проект о распространении армии и флотов для возвращения Византии под сень России. Поняв, что время для великих политических предприятий ещё не настало, он решил сосредоточиться на цивилизации края.
Бородавкин объявил употребление горчицы обязательным, а за непослушание добавил прованское масло. Глуповцы противопоставили его энергии энергию бездействия. Так начались «войны за просвещение»: за горчицу в 1780 году, за каменные фундаменты, за персидскую ромашку и за учреждение академии.
В 1790 году, когда революция во Франции показала, что «просвещение» полезно лишь в «непросвещённом» виде, Бородавкин понял, что шёл слишком быстрыми шагами. Он начал походы против просвещения, сжигая слободы и разоряя поселения. В 1798 году Бородавкин умер, оставив после себя лишь опустошение.
Эпоха увольнения от войн[ред.]
В 1802 году градоначальником стал Негодяев, который был уволен под предлогом несогласия с Новосильцевым и Строгановым по поводу конституций. На смену ему пришёл Микаладзе, «черкашенин», который стремился привлекать сердца изящными манерами.
Управление Микаладзе было отрадным для глуповцев. Он прекратил экзекуции и издание законов, что привело к удивительным результатам: жители перестали быть пугливыми, в городе состоялся первый хоровод. Слабостью Микаладзе было неудержимое стремление к женскому полу. Он умер в 1806 году от истощения сил.
После него пришёл статский советник Феофилакт Иринархович Беневоленский, друг Сперанского.
Беневоленский с юности стремился к законодательству. Не получив права издавать законы официально, он тайно разбрасывал по городу листки с законами. В 1811 году он вступил в тайные сношения с Наполеоном и был отправлен в ссылку.
На смену ему пришёл подполковник Прыщ, который обещал не издавать новых законов. При нём город достиг небывалого благосостояния, но вскоре выяснилось, что у градоначальника фаршированная голова. Предводитель дворянства, охваченный гастрономической страстью, отрезал и съел часть головы Прыща.
Поклонение Мамоне и Покаяние[ред.]
Автор размышляет о «провалах» в истории, когда события становятся бессвязными, а люди теряют ясные цели.
Человеческая жизнь — сновидение, говорят философы-спиритуалисты, и если б они были вполне логичны, то прибавили бы: и история — тоже сновидение... в истории действительно встречаются по местам словно провалы, перед которыми мысль человеческая останавливается не без недоумения.
После усекновения головы майора Прыща благополучие города не изменилось. Прибыл статский советник Иванов, отличавшийся малым ростом. Его судьба окутана тайной: одни говорят, что он умер от страха перед сенатским указом.
Виконт дю Шарио, французский эмигрант, прибыл в 1815 году. Он был весел, устраивал маскарады, танцевал канкан, но не занимался администрацией. Глуповцы, избалованные счастьем и победой над Наполеоном, начали бросать хлеб под стол и молиться идолам.
Прибытие статского советника Эраста Андреевича Грустилова ознаменовало новый этап.
Грустилов был чувствительным человеком, автором сентиментальных повестей, но при этом порочным и сластолюбивым. Он допустил два заблуждения: что все могут бездельничать, и что бездействие ведёт к ликованию. В 1815 году случился недород, а в следующем году — полный неурожай.
К Грустилову явилась таинственная незнакомка, назвавшаяся «внутренним словом», которая призвала его к покаянию. Она оказалась падшей девой из Гамбурга. После их встречи Грустилов решил спасти всех, начав с призыва к заутрене. Город преобразился: наступила тишина, капища запустели, но злаков на полях не прибавлялось.
Штаб-офицер донёс на Грустилова, когда тот написал книгу «О восхищениях благочестивой души». Когда собрание было застигнуто врасплох, появился новый градоначальник.
Подтверждение покаяния. Заключение[ред.]
Появился градоначальник Угрюм-Бурчеев, чья сущность описывается как ужасная, но лаконичная и ограниченная.
Он был ужасен; но, сверх того, он был краток и с изумительною ограниченностью соединял непреклонность, почти граничившую с идиотством... В этом смутном опасении утопали всевозможные предчувствия таинственных и непреодолимых угроз.
Угрюм-Бурчеев стремился к идеалам прямой линии и простоты, доведённой до наготы. Его понятие о долге сводилось к всеобщему равенству перед шпицрутеном.
Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение. Идиоты вообще очень опасны... потому, что они чужды всяким соображениям и всегда идут напролом...
Угрюм-Бурчеев был фанатичным нивеллятором, стремившимся втиснуть весь мир в прямую линию. Его фантазия породила детальный план нового города «Непреклонска» с радиальными улицами, однообразными домами и строгим распорядком дня.
«Зачем?» — вот единственное слово, которым он выражал движения своей души... Человек, на котором останавливался этот взор, не мог выносить его. Рождалось какое-то совсем особенное чувство... опасения за человеческую природу вообще.
Прибыв в Глупов, Угрюм-Бурчеев увидел беспорядочную кучу хижин, что не соответствовало его идеалам. Он решил создавать город заново, столкнувшись с рекой, которая бросала вызов его бреду. Угрюм-Бурчеев пытался «уйму» реки, но она всё смывала.
В новом городе начали появляться «дурные страсти» и «неблагонадёжные элементы». С приходом Угрюм-Бурчеева либерализм в Глупове прекратился. Жители были изнурены телесными упражнениями, но по мере завершения строительства досуг возвращался, и вместе с ним — «пламя измены».
В финале, когда над городом сгустились тучи и нечто ужасное неслось на него, Угрюм-Бурчеев произнёс «Придёт…», но тут же исчез, растаял в воздухе. История на этом закончилась.
Оправдательные документы[ред.]
В заключительной части приводятся документы, написанные градоначальниками. Бородавкин рассуждает о необходимости градоначальнического единомыслия и единовластия. Микаладзе посвящает свой труд «благовидной наружности» градоначальников. Беневоленский составил «Устав о свойственном градоправителю добросердечии», предписывающий быть добросердечными и не уничтожать жителей без осмотрительности.
«Разорю!» — загремел он таким оглушительным голосом, что все мгновенно притихли. Волнение было подавлено сразу; в этой, недавно столь грозно гудевшей, толпе водворилась такая тишина, что можно было расслышать, как жужжал комар...