Земля (Осоргин)
Очень краткое содержание[ред.]
Европа, предположительно 1920–1930 годы. Рассказчик, эмигрант, писатель по прозвищу Мышка, получил из России коробочку с родной землёй. Ностальгируя, он вспоминал детство, жизнь в провинциальном городке, семейные традиции и заботливого отца, с которым они пересаживали цветы и копали родники в лесу.
В детстве бабушка убеждала посетить их фамильное имение, но рассказчик не смог сделать это, так как отец рано умер. Со временем он вынужден был покинуть Россию, переехав в Европу, где пытался полюбить иностранные красоты и традиции, но так и не обрёл покоя без родной земли.
Но больше всего я люблю землю за то, что я вижу в ней олицетворённым понятие вечности; в ней прошлое слито воедино с будущим, моё прошлое с моим будущим. Чудесным и никому не ведомым образом она вызвала к жизни моё маленькое существование.
Со временем рассказчик понял, что всю жизнь он тянулся к родной земле и что всё существующее возвращается к ней. С тоской и нежностью он пересыпал русскую землю в коробочке, думая о том, что и его судьба — снова вернуться в прах, из которого он произошёл.
Подробный пересказ по главам[ред.]
Главы пронумерованы как в оригинальном тексте. Деление глав на разделы и все названия — редакторские.
Глава 1. Любовь автора к родной земле[ред.]
Шкатулка с русской землей и воспоминания детства[ред.]
Рассказчик получил из России небольшую шкатулку из карельской берёзы, наполненную землёй. Он признавался, что принадлежит к людям, не стыдящимся своих чувств, и был готов преклонить колени перед этой коробочкой с русской землёй, признавая её своей величайшей святыней.
Я тебя люблю, земля, меня родившая, и признаю тебя моей величайшей святыней. И никакая скептическая философия, никакой умный космополитизм не заставят меня устыдиться моей чувствительности.
Пересыпая землю в коробочке, рассказчик размышлял о том, что из всех вещей человека земля всегда была самой любимой и близкой. Он вспоминал слова из Библии: “Ибо прах ты — и в прах обратишься”.
Весенняя пересадка цветов с отцом и красота земли[ред.]
Рассказчик вспоминал, как ранней весной снег таял, и из-под него показывалась земля. После тёплого ливня люди объявляли друг другу, что пришла весна. Солнце надвигалось широкой полосой от морей, и там, где оно проходило, просыпалась чёрная и жирная земля.
В один из воскресных дней отец предложил сыну пересаживать цветы. С утра принесли несколько ящиков чёрной земли, влажной, но сыпучей. Хотя сада при доме не было, в квартире была большая светлая комната с множеством растений — их маленький зимний сад.
Отец и сын расстилали газеты, отец держал цветочную банку, слегка наклонив и похлопывая по бокам, а из неё сыпалась затхлая земля с бледными букашками. Затем они брали банку побольше, клали на дно черепок, насыпали свежую землю и пересаживали растение. Отец держал растение, а мальчик пересыпал землёй корешки.
Постепенно они переходили от герани и флёксов к фикусу и пальмам. Когда пересадили пальму в новый деревянный бочонок, позвали маму посмотреть. Она посоветовала поставить пальму пониже и поближе к окнам, чтобы ей было светлее.
Рассказчик вспоминал, какая это была радость — пересаживать с отцом цветы в новую землю. Руки были по локоть в земле, и даже на зубах хрустело. Земля пахла весной, а на улице весна пахла землёй.
Воспоминания о бабушке и дедушке[ред.]
Рассказчик осторожно пересыпал землю в коробочке и размышлял о своих предках. Он не мог точно сказать, откуда они пришли, хотя предполагал, что из стран варяжских. История его семьи для него начиналась с прабабки, портрет которой висел в столовой, и с деда и бабки.
Мы — люди от земли, крепко с нею спаяны... Не сумею точно сказать, откуда пришли мои предки, хотя думаю — из стран варяжских. В моё время считалось неприличным заниматься предками: сословные предрассудки.
Портрет прабабушки блистал не красотой, а строгостью. Старая, в чепце, с поджатыми губами, она смотрела пристально-сурово и осуждающе. С этим портретом была связана семейная легенда о том, как он спас бабушку рассказчика от обвалившегося потолка, выманив её из комнаты.
Свою бабушку рассказчик знал живой, незадолго до её смерти. Когда они с отцом приехали в Уфу, ему шёл тринадцатый год. Бабушка жила в своём старом городском доме, заставленном ветхой мебелью. Когда шли обедать, мальчик вёл её под руку в столовую, и они были одного роста, потому что от тягости лет бабушка стала совсем низенькой.
С бабушкой жила такая же маленькая и сгорбленная старушка из бывших крепостных, нянчившая отца рассказчика и всех его сестёр и братьев.
Бабушка показывала внуку портрет своего покойного мужа, нарисованный карандашом. Это был портрет деда рассказчика — большелобого, с фамильным носом, сидящего в кресле с трубкой. На голове деда была шапочка вроде ермолки, а на лице — выражение довольства и покоя.
Бабушка просила внука, чтобы тот попросил отца свозить его в имение посмотреть их землю. Земли осталось мало, но взглянуть на неё было нужно, потому что от этой земли он и произошёл. Однако увидеть эту землю рассказчику не удалось, так как вскоре по приезде в родной город его отец внезапно заболел и умер.
Глава 2. Размышления об изгнании и смысле родины[ред.]
Путешествия за границей и сравнения с Россией[ред.]
Рассказчик вспоминал, как в учебниках географии и истории многократно упоминался Рим, но для него это было лишь красивым звуком. Реальное значение имели такие имена, как Казань, Екатеринбург, Петербург и Москва. А самым близким после родного города было Загарье — маленькая лесная деревушка, куда семья переезжала на лето.
Позже, вынужденный блуждать по чужим землям, рассказчик пытался подменить своё потерянное, простое и невзрачное, роскошью найденного чужого. Он учился ценить европейскую культуру, любоваться красотами чужих озёр и гор, уважать особенности разных народов.
Было совершенно необходимо перенести неистраченное чувство жизнеприязни и молодого восторга со своего на несвоё, усыновив себя остальным пяти шестым земли.
Однажды в английском парке рассказчик спросил сторожа, как удаётся вырастить такую удивительную голубую траву. Сторож ответил, что достаточно пятидесяти лет хорошего ухода, если стричь траву аккуратно.
Это напомнило рассказчику о его прогулке по Восточной Ривьере Италии, где он видел пожилого итальянца, создававшего огород на скалистом участке, таская землю мешками. Год спустя рассказчик снова проходил по тем же местам и увидел готовый огород с чахлой капустой.
На острове Мурано близ Венеции сторож храма показывал рассказчику мозаичную Мадонну византийского стиля, утверждая, что она лучшая во всей Италии и, следовательно, во всём мире. Сторож рассказал, как объехал множество мест, чтобы убедиться, что его муранская Мадонна прекраснее всех.
Размышления о смертности и вечном цикле земли[ред.]
Рассказчик размышлял о том, что с годами ощущение тяги к земле становится всё сильнее. При каждом шаге нога как бы срастается с землёй, неохотно от неё отделяется. Это называется утомлением, но в действительности — растущая тяга к земле и в землю.
Судьба человека, по мнению рассказчика, подобна старинному кургану. В таких курганах вместе с телом клали любимые и нужнейшие вещи человека: одежду, сосуды, монеты, зёрна злаков, оружие. Всё это со временем обращалось в землю.
Судьба человека — как старинный курган. В наших краях и было много по течению больших рек. В них вместе с телом клали любимые и нужнейшие вещи человека: одежду, сосуды из глины и металлов, монеты, зерна злаков, оружие.
Завершая свои размышления, рассказчик возвращался к образу земли как единственной вечной вещи: “Ибо прах ты — и в прах обратишься”.