Природа и доброта[ред.]
Молодая переводчица из Франции Француаза переводила две книги автора — «Поэтику древнерусской литературы» и «Развитие русской литературы X—XVII веков». Естественно, у Француазы было много затруднений с цитатами из древнерусских текстов и русского фольклора. Трудно передать все оттенки, которые имеют в русском языке разные ласкательные и уменьшительные эпитеты в отношении окружающего — людей и природы. Очень «русские черты» — жалость, приветливость. Они у нас часто выражаются в таких словах: родненький, родименький, сынок, бабушка…
Мы стали вспоминать, сколько в русском языке слов с корнем «род»: родной, родник, родинка, народ, природа, родина… Слова эти как бы слагаются вместе! Родники родной природы. И слово «цвет» — от цветов! Цвета цветов!
Просторы и пространство[ред.]
Для русских природа всегда была свободной, волей, привольем. Воля — это отсутствие заботы о завтрашнем дне, это беспечность, блаженная погружённость в настоящее. Широкое пространство всегда владело сердцами русских. Оно выражалось в понятиях и представлениях, которых нет в других языках. Например, воля-вольная — это свобода, соединённая с простором. А понятие тоски, напротив, соединено с понятием тесноты, лишением человека пространства. Ощущали волю даже бурлаки, которые шли по узкой прибрежной тропе, а кругом была для них воля. Труд подневольный, а природа кругом вольная.
Колокольный звон должен был слышен как можно дальше. Издавна русская культура считала простор и большие расстояния величайшим этическим и эстетическим благом для человека.
Русская природа и русский характер[ред.]
Начиная с XII—XVII веков природа противопоставлялась человеческой культуре. В этих веках возник миф о «естественном человеке», близком природе и потому необразованном. Естественным состоянием человека считалось невежество.
Это противопоставление человеческой культуры, как якобы противоестественного явления, «естественной» природе особенно утвердилось после Жан Жака Руссо и сказалось в России в особых формах развившегося здесь в XIX веке народничества, толстовских взглядах на «естественного человека» — крестьянина, противопоставляемого «образованному сословию» — интеллигенции.
Образованность и высокое интеллигентное развитие — это как раз и есть естественные состояния человека, а невежество — состояние для него ненормальное.
Противопоставление природы культуре несостоятельно. У природы ведь есть своя культура. Живая природа живёт сообществом, существуют растительные ассоциации; деревья живут не вперемежку, а известные породы совмещаются с другими, но далеко не со всеми.
Русский пейзаж в основном создавался усилиями двух великих культур: культуры человека, смягчавшего резкости природы, и культуры природы, сглаживавшей, в свою очередь, все нарушения равновесия, которые невольно создавал в ней человек.
О русской пейзажной живописи[ред.]
В русской пейзажной живописи очень много произведений, посвящённых временам года; весна и зима — любимые темы художников на протяжении всего XIX века и позднее. Главное в ней — не неизменные элементы природы, а, чаще всего, временные: осень ранняя или поздняя, вешние воды, тающий снег, дождь, гроза, зимнее солнце и т. п. Вечный маскарад, вечный праздник красок и линий, вечное движение в пределах года или часа суток.
Характерная особенность русского пейзажа есть уже у первого, по существу, русского пейзажиста Венецианова. Она есть и в ранней весне Васильева, в творчестве Левитана.
Природа других стран[ред.]
У каждого народа свой «союз» с природой. Автор может поверхностно судить только об Англии, Шотландии, Болгарии.
Природу Англии формировал, как и в России, сельскохозяйственный труд, овцеводство. Скот «выщипывал» пейзаж, делал его легко обозримым: под пологом деревьев не было кустов и было далеко видно. Англичане сажают деревья вдоль дорог и дорожек, а между ними оставляют луга и лужайки.
В Грузии человек ищет защиты у мощных гор, иногда тянется за ними (это выражено в башнях Сванетии), иногда противостоит горным вершинам горизонталями своих жилищ.
В пейзажах Шотландии, которые многие считают красивейшими, поражает необыкновенная лаконичность лирического чувства. В горах пасутся коровы с необыкновенно тёплой и густой шерстью, привыкшие к ночному холоду и сырости. Шотландские овцы дают лучшую в мире шерсть. Люди носят простые юбки-килты, чтобы их было удобно распрямить и высушить перед кострами. Поля перегорожены «хайками» — изгородями из камней.
Многовековая культура Армении победила даже горы. Пейзаж Восточной Армении суровее, чем в картинах Сарьяна. О богатстве природы Армении свидетельствует тот факт, что в живописи она отражена удивительно разнообразно.
Сады и парки[ред.]
Садово-парковое искусство — наиболее захватывающее и наиболее воздействующее на человека. Парки вызывают исторические воспоминания и поэтические ассоциации. Они требуют от человека большего воображения, большей творческой активности. Ассоциации — это и есть то, что больше всего «очеловечивает» природу в парках и садах, что составляет их суть и специфику.
Отношение к прошлому может быть двух родов: как к некоторому зрелищу, «театру», представлению, декорации, и как к документу. Автор — сторонник второго отношения к памятникам прошлого, поскольку оно шире, терпимее и осторожнее, менее самоуверенно и оставляет больше природе.
Театрализация старины проникает в мемориальные квартиры-музеи и в реставрации памятников архитектуры. Культура прошлого и настоящего — это тоже сад и парк. Сад — это идеальная культура, в которой облагороженная природа слита с человеком.
Природа России и Пушкин[ред.]
Красоту русской природы Пушкин открыл в Михайловском. Михайловское и Тригорское также святы для каждого русского человека, как свято то место берега Америки, где ступила нога Колумба.
В своём поэтическом отношении к природе Пушкин прошёл путь от Голландского сада в стиле рококо и Екатерининского парка в стиле предромантизма до чисто русского ландшафта Михайловского и Тригорского, не окружённого никакими садовыми стенами и по-русски обжитого, ухоженного, «обласканного» псковичами со времён княгини Ольги, а то и раньше, то есть за целую тысячу лет.
Национальный идеал и национальная действительность[ред.]
Идеалом русского человека для Достоевского был Пушкин. Об этом он твёрдо и ясно заявил в своей знаменитой речи о Пушкине. Для Достоевского русский человек прежде всего «всеевропеец», которому близко и родственно всё лучшее, передовое в европейской культуре.
Не надо забывать о русской природе и о человеке в природе: это крестьяне Венецианова; русские пейзажи Мартынова, и Васильева, и Левитана, и Нестерова; бабушки из «Обрыва» и бабушки Фёдора Абрамова; гневный и всё же добрый Аввакум; милый, умный и удачливый Иванушка-дурачок… Все и всё вместе: природа и народ.
Следует различать национальный идеал и национальный характер. Народ, создающий высокий национальный идеал, создаёт и гениев, приближающихся к этому идеалу, а мерить культуру, её высоту мы должны по её вершинам, ибо только вершины возвышаются над веками.
Национальные черты в русских людях стремились найти и воплотить и Аввакум, и Пётр I, и Радищев, и Пушкин, и Толстой, и Стасов, и Герцен, и Горький… и многие, многие другие. Они уводили всегда от одного общего: от душевной узости, от мещанства, от скупости душевной и жадности материальной, от мелкой злости и личной мстительности, от национальной и националистической узости во всех её проявлениях.
Если исходить из современных представлений о высоте культуры, признаки отсталости Древней Руси действительно были, но, как неожиданно обнаружилось в XX веке, они сочетались с ценностями самого высокого порядка — в зодчестве, в иконописи, в декоративном искусстве, в шитье, хоровой музыке, и древнерусской литературе. Русские по большей части жили в мире с соседними народами.