Епиникион (Прокопович)
Очень краткое содержание[ред.]
Российская империя, 1709 год. Феофан Прокопович создал торжественную победную песнь в честь победы русских войск над шведами. Автор воззвал к Богу, благодаря его за то, что он услышал молитвы народа и даровал победу. Враг был повержен, изменник наказан, а мир и благополучие вернулись в Россию.
Война длилась десять лет, как Троянская. Внутри отечества появился свирепый враг-изменник, усиливший свои полчища. Бог с небес воззрел на свой народ и решил не допустить торжества ереси над верными. Он обещал, что его десница будет с царём Петром в битве.
Бог ожесточил сердца врагов, как некогда фараона, и они возгордились, считая себя неуязвимыми. В православных же войсках Бог укрепил сердца воинов, изгнал страх и влил твёрдую решимость. Особенно он укрепил сердце царя Петра, давая ему нужные советы.
Когда Бог устроил судьбы обеих сторон, началась жестокая битва. Русских воодушевляла ревность по вере и отечеству, врагов же распалял бес, жаждущий крови. Изменник бежал на поле боя, но оказался непостоянным и трусливым — он не осмелился даже издалека смотреть на сражение и получил двойной позор вместо ран.
Поле битвы вспыхнуло огнём, полетели молнии.
Блисну огнем все поле; многия воскорѣ
Излетѣша молния; не таков во морѣ
Шум слышится, егда вѣтр на вѣтр ударяет,
Ниже тако гром з темных облаков рыкает,
Яко гримят армати...
Русские войска не испугались смертельной опасности. Когда они увидели царя посреди огня, их охватил страх за его жизнь, но Бог послал щит, защитивший Петра и его воинов от летящих стрел. Шведы гибли от огня, их кровь лилась повсюду, земля была устлана трупами. Победа скоро определилась — гордый враг был повержен.
Поле покрылось шведскими трупами. Множество воинов и военачальников попало в плен, захвачены были богатые трофеи, знамёна и брони. Остальных врагов унёс страх, и сам шведский король, прежде устрашавший многие города, бежал в леса искать спасения. Автор прославил эту великую победу, назвав её делом бессмертной славы. Царь Пётр получил венец победителя, и его слава распространилась по всему миру, внушая страх всем врагам и принося России мир и благоденствие.
Подробный пересказ[ред.]
Деление пересказа на главы — условное.
Благодарственная молитва и возвещение великой победы[ред.]
Поэт обратился к читателям с восторженным призывом возрадоваться великой победе. Он заявил, что никакие слова не способны выразить нынешнюю радость — ни златой орган стихотворца, ни речи искусных ораторов не могут воспеть это торжество.
Аще когда найпаче нынѣ нам желати
Достоит многих устен, ибо ниже златый
Орган рифмотворческий воспѣти довлѣет
Нашей нынѣ радости, ниже что успѣет
Вѣтийских устен слово.
Поэт возблагодарил всесильного Бога за то, что Он услышал молитвы и плач народа и не отринул его окончательно. Русские одержали победу, лютый враг пал, изменник понёс заслуженную кару, а к народу вернулись мир, веселье и безопасное здравие.
Божественный промысел: укрепление православного воинства и ослепление врагов[ред.]
Поэт призвал славу разнести по всей вселенной весть о том, как пришла эта победа и погрузила во кровь проклятые головы врагов. Война уже шла десятое лето — столько же, сколько длилась Троянская брань. Лютый и дикий враг находился внутри отечества, умножив свою силу изменническим войском.
Тогда всемогущий Бог с высоты небесной призрел на свой народ и не потерпел, чтобы лживая ересь находилась на выях избранных. Он изрёк, что все вражеские козни тщетны, и пусть враг изольёт всю свою лютость и звериный яд, желая попрать церковь и благоверный род. Господь обещал, что десница Петра будет с ним на брани, и тогда станет ясно, какой стороне ждать победы.
Изрекши это, Бог ожесточил сердца врагов, как некогда фараона. Дивная гордость и противоестественная мечта обуяли их умы. Они вообразили себя сложенными из твёрдой руды и омытыми в стигийской воде, считая, что их тела не могут быть уязвлены — такую безумную силу они мнили в себе.
В православных же полках непостижимый Бог, желая дать им крепость и нерушимый щит, осязал все сердца и подробные мысли. Если Он тайно ощущал страх и трепет или неудобную к согласию ярость, то изымал их и дивно сопрягал духи всех крепким союзом любви. Он вливал твёрдую дерзость, но не безбожную и не жестокосердую, дабы воин, чтущий Бога, не уповал ни на смертную силу многочисленного войска, ни на свой лук. Особенно смотрительно Господь устроил сердце Петра, подавая ему необходимые советы и веселя благополучными обетами.
Выступление в поход. Петр ведет войско, изменник бежит[ред.]
Когда высокий Бог устроил судьбы обеим сторонам, жестокий бог войны начал поощрять ту и другую часть.
Полки устремились к сражению скорым бегом, подобным ветру. Одних воодушевляла ревность по вере и отечеству, других же без меры распалил бес яростный и жаждущий крови. Летел швед, летел купно неистовый изменник.
Поэт гневно вопрошал, куда бесовским духом несётся этот стыд века и нестерпимый вред, поднявший дерзкий меч на отца отечества. Он назвал изменника племенем ехидниным и мерзким извергом, забывшим отцовскую любовь и презревшим твёрдый закон естества. Однако благо, что скорый на злое дело изменник оказался косным в исполнении. Поэт призывал его бежать, ибо скорая месть требует скорости.
Злой изменник и здесь явился непостоянным, изменив царю и богу войны. Когда открылось поле страшного боя, он не дерзнул не только войти в ратный огонь, но даже издалека взглянуть на него. Вместо раны он принял двойной стыд — непостоянный в вере, трепетный в брани.
Полтавская битва: гром артиллерии и сокрушительный разгром шведов[ред.]
Всё поле блеснуло огнём, множество молний вылетело. Не такой шум слышится в море, когда ветер ударяет на ветер, и не так гром рыкает из тёмных облаков, как гремели пушки гласом и страхом. День померк от дыма, смешанного с прахом. Страшное блистание, страшный и великий железный град падал. Однако такой страх не мог сокрушить храбрых сил России — она не боялась, не радела о видимой смерти.
Когда же русские увидели царя и сильного воина посреди огня, их объял великий страх, они вострепетали и убоялись крайней страсти — как бы всем не пасть в одном лице.
Но егда тя, о царю и воине силный,
Узрѣ посредѣ огня, объять ю страх зѣлный;
Вострепета и крайней убояся страсти,
Да бы в едином лицу всѣм не пришло пасти.
Но сильный Бог не попустил прийти такому бедству. Он низослал с горнего дома щит, которым хранит в лютое время грады, царства и людское племя, и сделал все летящие стрелы бездейственными на главу царя и его силы.
Швед же, уповая на своё оружие, гиб явственно, избиваемый смертью от летящего огня. Кровь лилась всюду, трупы устилали землю, мало людей оставалось в его полках. Недолго была сомнительна победа. Царь, венчанный Богом и сильный о Боге, сокрушил и поверг гордого под ноги.
Царю богом вѣнчанный, ты, силен о бозѣ,
Сокрушив, повергл еси гордаго под нозѣ.
О день благополучний! Кий язык и кое
Слово изрещи может блаженство такое!
Шведские трупы укрыли поле, пал лютый род, покусившийся низринуть русские главы. Множество воинов и вождей взяли в плен, захватили корысти, знамёна и богатые брони. Враг словно пришёл с тем советом, чтобы явно сделать русских наследниками своих благ крайним завещанием. Других вынес скороногий страх, и уже в немногой силе сам лев, устрашавший многие грады, побежал в леса и чащи искать отрады.
Торжество победы и молитва о будущих триумфах[ред.]
Поэт вопрошал, какое торжество и какой лик будет равен этой победе, и что принесёт в дар державному монарху его Россия, какие песни воспоёт. Ведь победить шведов каким-либо образом было бы дивным делом для всех, достойным прославления в повестях. Но когда лютая брань вошла в пределы отечества, к врагам приставили изменнические силы, призвавшие роды, издревле враждебные царству, когда повсюду восстали великие молвы и земля потряслась как море — сколь великие рога возросли у врагов, а царю выпали неудобства и премногие труды! Требовалось разделять воинство на много частей, укреплять многие грады, укрощать молвы, хранить пределы, блюсти и познавать сети двух врагов. Однако в столь тяжкий год царь победил — дело бессмертной славы! Величавый швед познал суетность бровей своей гордыни и, поражённый силой царской десницы как молнией с небес, достиг злонравный погибели, равной Фаэтоновой.
Поэт призвал храброго царя принять победный цвет и обновлять всерадостным избранным торжеством силы, которые эта многобедная война изнурила и сотрясла непрестанным трудом. Города возвосплещут на эту весёлую весть, глас великого торжества пройдёт стены и врата. Ныне царю родилась слава, равная царству, и титул, честнее и славнее царских титулов. Об этом преславном деле, неслыханном в песнях, будет петь веселящийся на пространном море, будет петь утружденный путник на холме, и изнуренный летами старец поведает внукам, и внуки нарекут старца блаженным, ибо он видел это своими очами.
Мало того — скоро пройдёт эта торжественная весть на весь мир, подложенный под один купол. Всякий слышащий примет сомненные мысли в сердце, и всех объимет великий страх царской силы. Все начнут желать его дружбы и мира и не дерзнут раздражать русского бога войны. Поэт молился, чтобы Бог, давший это блаженство через царя, укрепил его здравием и долготой дней, всегда давая ему победную помощь. Да даст Господь царю убить своим оружием лютую ехидну, пьющую кровь святых, сокрушить все варварские темницы и безмерное ярмо, извести верный род из долгих узилищ. И да, совершив все победные рати, водрузит царь златой крест на стенах Сиона.