Ольга Николаевна Зайцева и её дочь Эльвира появились в посёлке во время войны. Беженцы из Ленинграда, они отдыхали где-то на юге, когда началась война. Они отчаянно рванули домой, но не доехали. Отбросило их военной волной назад, и они оказались в посёлке. Без всего. И на зиму глядя. Постучали в дом, где жила Вера, которая и рассказала всю эту историю.
Ольга Николаевна попросила приютить хотя бы девочку. Мать Веры категорически отказала, но совет дала. Пока ещё не зима, сказала, деваться вам некуда, занимайте, мол, саманный домик, пока те пустые стоят.
Три саманных домика поставили перед самой войной для цыган. Вскоре после митинга по случаю заселения на базаре появились рамы для окон, колосники для печки, двери, стёкла, в общем всё, что можно было из саманных домиков вынести. В магазине тут же раскупили лежалые замки, засовы и щеколды. Цыган как ветром сдуло. Как и не было. Дома стояли пустые, с чёрными проёмами окон. Дети полюбили в них играть.
На следующий день Вера с матерью пошли к беженцам, принесли старое одеяло и подушку. На земле мать Веры нашла дверь и прислала Федю-плотника. Ходил Федя на корявой деревянной лапе, ремнями подтянутой к колену.
Пришли немцы, расселились по домам. Верина мама переселила бабушку с дедушкой к беженцам в саманный домик. Ольга Николаевна пошла работать в управу машинисткой, «чтобы прокормить ребёнка».
Федя-плотник вставил стёкла, утеплил саманный домик, Эльке валенки подшил, Ольге зимнее пальто справил. Мама объяснила Вере, что в молодости Федя ухаживал за ней, замуж за него собиралась. Но Федя попал под поезд, стал одноногим инвалидом. Мама отказалась от него.
Ольга Николаевна и Элька так и жили с бабушкой и дедушкой. Питались вместе. Когда вернулись наши, беженцы съездили в Ленинград, но через месяц вернулись. Всё у них в Ленинграде разбомбило, никого из родственников не осталось.
Умер дедушка. Ольга Николаевна, Элька и бабушка давно из одного котла ели, а иногда и Федя с ними. Ходил он к ним, и всё чего-то нёс, то съестное, то из одежды.
Сначала Ольгу Николаевну на работу не брали. Потом потребовали доказать, что она ничего не делала при немцах против народа. И Ольга Николаевна пошла по домам собирать подписи, что народ против неё ничего не имеет. Большинство подписало.
Вера с Элькой подрастали. С учебниками было плохо. Некоторые книги были у Веры, некоторые у Эльки. Приходилось меняться. В девятом классе стали их принимать в комсомол. Веру — единогласно, а Эльку не приняли, потому что Вера выступила и сказала, что У Эльвиры Зайцевой плохая биография, мать её служила в управе, а отца никто не не знает… И вообще… Элька упала в обморок и с того дня в школу не ходила, лежала дома.
И снова Ольга Николаевна собралась уезжать. На этот раз и Федя с ними. Они наняли подводу до станции с кучером-цыганёнком. Элька лежала на соломе, как покойница, ногами вперёд. На дороге Вера встретила подводу. Ей хотелось сказать Эльке, что лучше смерть, чем жить с такой биографией. И тут ей наперерез пошёл Федя с палкой в руке. Вера испугалась и убежала…
Через тридцать пять лет после этих событий Вера Ивановна с мужем приехала в санаторий на берегу моря. Там она встретила Эльвиру Зайцеву и увидела написанную ею книгу про их детство. А на титульном листе был нарисован Федя-инвалид. В руке его была занесённая над Вериной головой палка. Вечером Вера Ивановна с мужем неожиданно уехали из санатория.
Кто смел наворожить Эльке жизнь, «хотя правильнее она должна умереть на цыганской подводе»? Кто?