Фролов работал фотокором в газете, где все звали его Фролом. Он был непьющим, что для фотокоров редкость. Купил однокомнатную квартиру. В сорок три года ему приглянулась Валентина, которая работала в другом учреждении в том же здании. У Валентины была шестилетняя дочь Оля и мать — тихая такая бабушка. Валя жила за городом и ездила на работу на электричке.
Однажды Фролов тяжело заболел гриппом. Пока он болел, а потом выздоравливал, Валентина ходила к нему, кормила, убирала. Сразу после его болезни они подали заявление в загс. А через месяц случилась беда. Оля заболела воспалением лёгких, и её положили в больницу. Две недели Валентина жила с матерью, а потом, когда дочка стала выздоравливать, вернулась к Фролову. На воскресенье поехала к матери делать генеральную уборку: в понедельник Олю выписывали.
Валентина с матерью выскоблили и проветрили дом, а потом решили хорошо его протопить. Протопили, легли спать и угорели. Насмерть.
На поминках родственники, человек восемь-десять, почему-то все друг дружке доказывали, какие они все без исключения далёкие покойницам люди. Фролов понял, что они боялись: кому-то из них придётся забирать из больницу Олю. Один родственник сказал, что у ребёнка есть отец по фамилии Корякин, от которого шли алименты. Ему надо написать, и пусть он забирает свою дочь.
На другой день Фролов на такси привёз Олю к себе. Девочка молчала весь вечер. Отказалась есть. Фролов не знал, что делать, запаниковал. Потом вдруг вспомнил, что мать варила ему молочный кисель. Оля хорошо поела молочного киселя, а Фролов сидел рядом и ложкой выскребал остатки киселя со дна и стенок кастрюльки. И так ему почему-то хорошо стало, будто благодать нашла.
Ночью он не спал. Девочка во сне всхлипывала, и этот её всхлип, слабый и жалкий, напомнил Фролову Валентину. Та тоже ночью всхлипывала. И он её именно в эти минуты больше всего жалел и любил.
На следующий день, оставив девочку одну, побежал Фролов на работу оформлять отпуск. На редакционной машине он поехал в дом Валентины искать корякинские следы. Довольно быстро он нашёл пачку писем и корешков от переводов. На обратном пути заскочил в «Детский мир», купил куклу и заводную обезьяну на качелях.
Оля так и сидела на тахте. Просто удивительно, какой безропотный ребёнок. Очень обрадовалась кукле, просто замерла от счастья и едва выдохнула: «Спасибо, дядя Хлор». Такая была радость у ребёнка, что поправлять её он не осмелился.
Девочка постепенно привыкала. Ходили они вместе в магазин, девочка становилась в очередь, а он шёл в кассу. Сводил её на мультяшки.
Вечером Фролов написал письмо Корякину. Он сообщил, что его бывшая жена Валентина скончалась вместе со своей матерью. Осталась девочка Оля, которую он, Фролов, просит разрешить усыновить, так как является вторым мужем его «покойницы жены», а «материальные и жилищные условия» у него хорошие.
Корякин работал на заводе наладчиком. Он жил с Валентиной пять месяцев и считал это подвигом, потому что с двумя предыдущими жёнами он едва выдерживал по месяцу.
Утром Корякин подал заявление об уходе, устроил скандал, что не может ждать ни дня. Кричал: «У меня дитя отнимают, дитя!». Уже ночью Корякин сильно и резко позвонил в дверь квартиры Фролова.
Ему постелили на полу между тахтой и диванчиком. Оба не спали. Фролов представлял, что вечером они с Олей будут есть кашу из одной тарелки, и она своей ложкой проведёт черту по каше, чтобы ему, Фролову досталось больше, а он проведёт свою черту, и так, подпихивая друг другу еду, они будут смеяться, и лучше этого ничего не может быть.
Фролов ушёл на работу рано. Корякин выскоблил пол, починил краны в кухне, ванной и в туалете. Потом он выстирал бельё — Оля ему помогала развешивать его в кухне на верёвке. Потом они пошли с Олей в магазин, купили мясо. Они варили с Олей борщ, крутили мясо на котлеты, и им было хорошо друг с другом.
На следующий день Корякин взялся за ремонт квартиры. Фролов прибежал с работы, готовил еду. Оля помогала то тому, то другому.
Корякин нашёл работу на заводике рядом с редакцией. Продали соседу тахту и купили два кресла-кровати. Оля спала на диванчике, а они на креслах.
Когда Оля пришла в первый класс, её спросили, кто ей эти мужчины. «Дядя Хлор и Корякин, неужели не ясно?» — ответила девочка.
Росла Оля умненькой, решительной, самостоятельной и смелой. Вечерами Фролов переписывал чётким почерком объявления об обмене своей однокомнатной квартиры на двухкомнатную. Корякин с баночкой клея в кармане ходил и развешивал их на столбах. Деньги на доплату уже собрали.
«Хорошо! — думал ночью Фролов. — Не дай бог, что со мной случится, есть Корякин. Уже не сирота…». На соседнем кресле про то же думал Корякин…