Мать рассказчика родилась в Со́ломбале (историческом районе Архангельска).
У деда рассказчика была мастерская по пошиву парусов, в которую часто захаживали моряки. Мать рассказчика если не работала, то сидела в мастерской с книгой у окна. Все уважали её и звали по имени и отчеству — Анной Ивановной.
Однажды в мастерскую зашёл «бравый мурманский штурман», увидел Анну Ивановну, но знакомиться с девушкой при отце не посмел.
На следующий день сестра девушки, «модница и любительница ходить по гостям», рассказала, что танцевала со штурманом, который говорил только об Анне Ивановне. Девушка, однако, и слышать о штурмане не хотела.
Вскоре деда рассказчика навестил знакомый капитан. Он передал Анне Ивановне конверт с фотографией мурманского штурмана. Сначала девушка рассердилась, но потом смилостивилась и всё лето смотрела на эту фотографию. Осенью, когда кончилась навигация, штурман вернулся из плаванья и вскоре женился на Анне Ивановне.
Жил штурман в Архангельске, в маленьком домишке с низенькими, словно каюты, комнатками. По стенам на полочках стояли модели кораблей, а с потолков свисали резные деревянные птички.
В первые после замужества годы Анна Ивановна ходила в плаванье вместе с мужем. Потом у неё родились двое детей — рассказчик и его сестра, и женщина стала ждать мужа дома.
Из-за местных суеверий детей до года в Архангельске не фотографировали, не рисовали и даже зеркало им не показывали, поэтому рассказчик не знает, как он выглядел в раннем детстве. Сфотографировали его после года жизни.
Рассказчик любил засыпать у матери на коленях и слушать протяжные поморские песни. На людях Анна Ивановна не пела, только когда одна оставалась или на лодке в море выходила.
Штурман проводил в плаваньях всю навигацию, поэтому дети радовались, когда он был дома: отец рассказывал и пел им про море, водил смотреть пароходы. Мальчику нравилось бывать в машинном отделении, а вот «громоносного» пароходного гудка он боялся и начинал реветь.
Осенью, когда начинались шторма, Анна Ивановна не знала покоя: тревожилась о муже. В такой же тревоге жили и остальные жёны моряков. Соберутся именины или свадьбу праздновать, увидят, как рамы подрагивают от сильного ветра, и сразу веселье от них уходит.
Осенью в Архангельск приходили кемские поморы, и в дом рассказчика являлись гости. В тех местах людям часто за глаза давали прозвища. Однажды в гости пришёл «почтенный капитан» по прозвищу Мошкарь, а рассказчик так и назвал его по прозвищу.
В детстве рассказчик часто попадал впросак. Лет в пять побывал он на свадьбе, и так ему понравилось, что он окликнул жившего на их улице богача и заявил, что женится на его полуторагодовалой дочке.
Несколько лет рассказчик прожил в деревне Уиме, где вместе с сестрой нянчил соседскую шестимесячную девочку: качал её в подвешенной на пружине колыбели так, что девочка переворачивалась вверх тормашками.
Весной взрослых часто не было дома. Дети боялись проходящих через деревню странников и запирались в одной избе, а чуть что — прятались по углам. Боялись и «орды», живущей в лесу. Пойдут за морошкой, увидят чёрный пень и пугаются. А орда на самом деле маленькая, пёстрая и людям не показывается.
В конце зимы, когда все жители деревни отправлялись корабли ремонтировать, дети собирались в избе и играли в свадьбу: песни пели, угощали друг друга. Старики за это ругались: шёл Великий пост.
О своём раннем детстве рассказчик слышал от мамы и тётки, остальное помнит сам.
Увидев стаю ворон, ребята кричали: «У задней вороны пуля горит!». Они были уверены, что суматоха в вороньей стае начиналась именно из-за этих слов — ни одна ворона не хотела лететь позади стаи.
Отец рассказчика хорошо рисовал. Он нарисовал и подарил сыну на Новый год азбуку, по которой тот и выучил все буквы. Весной выученное за зиму писали на гладком береговом песке.
Затем рассказчик пошёл в школу. Учиться он не любил, потому что в школе не рассказывали ни о море, ни о родном крае. Насколько «казённая наука» не давалась рассказчику, настолько интересно ему было всё, что он видел в море и слышал о нём.
За основу пересказа взято издание 1989 года (М.: Художественная литература).