Двадцать шесть и одна (Горький)
Очень краткое содержание[ред.]
Подвал большого каменного дома. Двадцать шесть человек с утра до вечера делали крендели и сушки в сыром подвале с железными решётками на окнах. Они жили в ужасных условиях: хозяин кормил их тухлой требухиной, называл жуликами и запретил подавать хлеб нищим.
Единственной радостью работников была Таня из золотошвейни.
Каждое утро она приходила за горячими кренделями, называя работников «арестантиками». Все любили её и относились с уважением, никогда не позволяя себе грубостей. Она стала для них святыней, единственным светлым пятном в тяжёлой жизни.
В булочную нанялся новый работник — красивый солдат в атласной жилетке. Он хвастался своими победами над женщинами. Пекарь вызвал его на спор, предложив соблазнить Таню. Солдат дал две недели сроку.
В назначенный день работники увидели, как Таня вышла из погреба вслед за солдатом с сияющими от счастья глазами. Они окружили её и начали оскорблять грязными словами.
А мы, окружив её, мстили ей, ибо она ограбила нас. Она принадлежала нам, мы на неё расходовали наше лучшее...
Подробный пересказ[ред.]
Деление на главы — условное.
Жизнь двадцати шести рабочих в подвале[ред.]
Нас было двадцать шесть человек - двадцать шесть живых машин, запертых в сыром подвале, где мы с утра до вечера месили тесто, делая крендели и сушки.
Рабочие жили в ужасных условиях - в сыром каменном подвале с окнами, забитыми железной сеткой, через которые не проникал солнечный свет. Стёкла были покрыты мучной пылью, а стены разрисованы пятнами грязи и плесени.
Жестокий хозяин называл их жуликами и кормил тухлой требушиной вместо мяса.
Рабочие вставали в пять утра и трудились до десяти вечера. Одни сидели за столом, раскатывая тесто, другие месили муку с водой. В углу стояла огромная печь, похожая на голову сказочного чудовища, которая смотрела на них безжалостными глазами отдушин. Иногда они пели протяжные песни, которые помогали облегчить тяжесть на душе.
Таня входит в их жизнь[ред.]
Но, кроме песен, у нас было ещё нечто хорошее, нечто любимое нами и, может быть, заменявшее нам солнце.
Во втором этаже дома размещалась золотошвейня, где работала шестнадцатилетняя горничная Таня.
Каждое утро она приходила к окошечку мастерской и просила: «Арестантики! дайте кренделечков!» Её появление радовало всех рабочих. Они видели чистое девичье лицо с голубыми глазами, длинную косу каштановых волос и слышали звонкий ласковый голос. Пекарь всегда выбирал для неё самые румяные крендели.
О Тане рабочие никогда не говорили плохо, в отличие от других женщин. Никто не позволял себе дотронуться до неё или сказать вольную шутку. Они считали её чем-то своим, существующим благодаря их кренделям. Давать ей горячие крендели стало для них священным обрядом.
Мы ее любили,- этим всё сказано. Человек всегда хочет возложить свою любовь на кого-нибудь, хотя иногда он ею давит, иногда пачкает...
Они давали Тане советы - теплее одеваться, не бегать по лестнице, не носить тяжёлые вязанки дров. Когда один из рабочих попросил её починить рубаху, она презрительно отказалась, но никто не обиделся.
Появление красивого солдата[ред.]
У хозяина была ещё и булочная в том же доме. Четверо булочников считали себя лучше крендельщиков и держались в стороне. Однажды у них запил пекарь, и хозяин нанял нового - бывшего солдата.
Солдат явился в мастерскую крендельщиков - красивый, высокий, здоровый мужчина с белокурыми усами и крупными жёлтыми зубами.
На нём была синяя жилетка, расшитая цветами, с пуговицами из красных камешков, и золотая цепочка. Он носил белый накрахмаленный колпак и модные вычищенные сапоги. Солдат расспрашивал о хозяине, а потом стал рассказывать о своих успехах у женщин, показывая сильную белую руку, поросшую золотистой шерстью. Он хвастался, что женщины сами лезут к нему на шею.
Рабочим солдат понравился - он был простой и дружелюбный. К ним никто не ходил и не разговаривал так по-человечески. Они стали обсуждать его будущие успехи у золотошвеек.
Спор и нарастающее напряжение[ред.]
Пекарь озабоченно заметил, что солдат может испортить и Танюшку. Рабочие забеспокоились и решили наблюдать за солдатом, предупредить девочку об опасности. Месяц прошёл спокойно - солдат часто заходил к ним, но о победах над девицами не рассказывал. Таня по-прежнему приходила за кренделями, называя солдата «пучеглазым телёнком».
Однажды солдат пришёл выпивши и стал смеяться, рассказывая, как две золотошвейки - Лидька с Грушкой - подрались из-за него.
Пекарь Павел насмешливо заметил: «Не великой силой валят ёлочки, а ты сосну повали».
Солдат обиделся и стал выяснять, о какой сосне речь. Павел назвал Таню. Солдат презрительно фыркнул и поспорил, что за две недели соблазнит её. Между ними разгорелся спор, и солдат ушёл, пообещав доказать свою правоту. Рабочие почувствовали, что Тане грозит опасность, но их охватило жгучее любопытство - устоит ли их божок.
Победа солдата[ред.]
Рабочие стали жить напряжённой нервной жизнью, постоянно споря и обсуждая предстоящее испытание. Когда подошёл срок, они с волнением ждали Таню. Она пришла как обычно, но встретили её молчанием. Увидев их странное поведение, Таня побледнела и забеспокоилась. Павел угрюмо спросил: «А ты?» - и велел не торопиться с кренделями. Тогда Таня повернулась и исчезла. Пекарь спокойно констатировал: «Значит - готово! Ай да солдат!»
В полдень пришёл солдат и предложил посмотреть на солдатскую удаль. Рабочие вышли в сени и стали наблюдать через щели. Вскоре по двору прошла Таня с озабоченным лицом и скрылась в погребе. Затем туда же, не торопясь и посвистывая, направился солдат. Первым вышел солдат - такой же, как всегда. Потом появилась Таня - её глаза сияли радостью и счастьем, губы улыбались, и шла она как во сне, пошатываясь.
Предательство и финальная конфронтация[ред.]
Рабочие не смогли перенести этого спокойно. Они выскочили на двор и окружили Таню, злобно ругая её похабными словами и говоря бесстыдные вещи. Они мстили ей за то, что она ограбила их, лишив того лучшего, что у них было. Таня стояла среди них, бледная, с широко раскрытыми глазами, и вся дрожала.
Вдруг глаза её сверкнули; она... громко, но спокойно сказала прямо в лицо нам: - Ах вы, арестанты несчастные!..
Она пошла прямо на них, как будто их не было перед ней. Выйдя из круга, Таня презрительно добавила: «Ах вы, сво-олочь... га-ады...»
И - ушла, прямая, красивая, гордая. Мы же остались среди двора, в грязи, под дождём и серым небом без солнца...
Как раньше, солнце никогда не заглядывало к нам в окна, и Таня не приходила больше никогда!..