В степи стояло жаркое и душное лето. Из «России» нахлынули в степь бесчисленные массы косарей. Солнце выжгло траву, сенокоса в степи не было. Отощавшие и обносившиеся, косари скатались по выжженной степи, плелись вдоль полотна железной дороги. Стоило кондукторам зазеваться, как в поезде сразу оказывалось несколько десятков «зайцев». Без всяких тасканий к начальству, их высаживали на следующей станции.
Так на какой-то глухой станции очутился огромный хромой косарь с больной ногой. Он шёл несколько часов, потом присел у подножия каменной бабы. В глазах мутилось от жары и голода. К нему подошёл невысокий длинноволосый человек в нанковом подряснике с объёмистой котомкой. Он угостил косаря хлебом, рыбой, водкой.
Косарь сказал, что он из Тамбовской губернии, ходит с Пасхи, зовут его Никитой. Человек про себя объяснил, что он странник, ходит со святым припасом. Он пригласил Никиту идти с ним. По дороге странник велел, чтобы косарь молчал, будто немой, когда длинноволосый будет рассказывать. Если будут предлагать ночёвку — не соглашаться, переночуют в степи.
В деревне странник и Никита сидели на крылечке хаты, окружённые толпой хохлов — мужиков и особенно баб. На столе странник разложил весь свой святой припас. Тут были раковины с «Мёртвого моря», собранные на морском берегу в Одессе, пузырьки с ижехерувимскими каплями, восковые огарки из-под святого огня, картины и фотографии.
Странник рассказывал о святой и тихой жизни в благочестивом монастыре, над которым в небе стояла богородица, о том, что был он вместе Никитой, немым от рождения. Хорошо рассказывал странник, голос проникал в душу. Никита даже забыл на время, что перед ним не больше как «стрелок».
Странник и Никита вышли из деревни в степь. Странник сел на землю, стал считать деньги. Оказалось семьдесят три копейки от продажи «святого припасу», и деньги, данные бабами на свечи угодникам в Соловках, куда будто бы направлялся странник. Потом он вытащил из котомки холсты, яйца, бутылку водки, пригласил Никиту трапезничать.
Никите что-то сдавило горло. Он сказал, что у них разные дороги. Странник расхохотался, обозвал его деревенской дурой. Никита вдруг с размаху ударил его тяжёлым кулаком и ушёл.