В старом танке (Железников)
Очень краткое содержание[ред.]
Советский город, послевоенное время. Мужчина собирался уезжать из города и по дороге к вокзалу наткнулся на площадь со старым танком. Он залез внутрь танка и сел на место водителя.
К танку подошёл мальчишка с почти синими волосами. Начался дождь, и они вместе укрылись в танке. Мужчина рассказал, что его отец был танкистом и пропал без вести в сорок третьем году.
Мужчина рассказал историю о советском танкисте, которого фашисты заставили пройти на танке полигон под огнём пушек. Танкист согласился, сел в танк и неожиданно атаковал вражеские батареи, уничтожая их одну за другой.
А сам танкист, когда пошёл в последнюю лобовую атаку, открыл люк водителя, и все артиллеристы увидели его лицо, и все они увидели, что он смеётся и что-то кричит им.
Танк вырвался на шоссе и помчался на восток, но в нём кончилось горючее. Танкиста поймали и расстреляли. Мальчик спросил, не был ли это отец мужчины, но тот ответил, что его отец пропал без вести. Они расстались. Мальчик хотел узнать всё об этом танкисте, но забыл спросить имя и адрес мужчины. А мужчина был рад, что у него появилась эта история об отце.
Подробный пересказ[ред.]
Деление пересказа на главы — условное.
Встреча у старого танка[ред.]
Мужчина завершил свои дела в незнакомом городе и собирался уезжать. По дороге к вокзалу он неожиданно вышел на небольшую площадь, посередине которой стоял старый танк. Он подошёл к машине, потрогал вмятины от вражеских снарядов — видимо, это был боевой танк. Поставив чемоданчик около гусеницы, мужчина влез на танк и попробовал открыть люк башни. Люк легко поддался.
Он залез внутрь и сел на сиденье водителя. Место было узким и тесным, он еле пролез без привычки и даже расцарапал руку. Нажал педаль газа, потрогал рукоятки рычагов, посмотрел в смотровую щель и увидел узенькую полоску улицы. Он впервые в жизни сидел в танке, и всё было для него непривычным. Внезапно кто-то подошёл к танку, влез на него и склонился над башней, загородив свет.
Это был мальчишка с волосами, которые на свету казались почти синими.
Они целую минуту молча смотрели друг на друга. Встреча оказалась неожиданной для мальчика: он думал застать здесь кого-нибудь из товарищей, с которыми можно было бы поиграть, а тут взрослый чужой мужчина. Мальчишка уже хотел сказать что-нибудь резкое, что нечего забираться в чужой танк, но увидел глаза этого мужчины, заметил, что у него пальцы чуть-чуть дрожали, когда он подносил сигарету к губам, и промолчал. Мальчишка спросил, что он здесь делает. Мужчина ответил, что решил посидеть, и поинтересовался, нельзя ли. Мальчик сказал, что можно, только этот танк принадлежит ребятам их двора.
Вообще-то старые, фронтовые танки – это моя слабость... Мой отец был танкистом на войне. А теперь его нет. Не вернулся с фронта. В сорок третьем пропал без вести.
Мужчина посмотрел на часы и сказал, что через час уезжает из города. Мальчишка заметил, что пошёл дождь. Мужчина предложил ему заползать внутрь и закрывать люк, чтобы переждать дождь. Хорошо, что пошёл дождь, подумал мужчина, а то пришлось бы уйти, а он ещё не мог уйти — что-то держало его в этом танке. Мальчишка кое-как примостился рядом с ним. Они сидели совсем близко друг от друга, и было удивительно и неожиданно это соседство.
История героического танкиста[ред.]
Мальчишка со знанием дела похлопал ладонью по броне и сказал, что этот танк — хорошая вещь, говорят, он освобождал их город. Мужчина рассказал, что его отец был танкистом на войне, а теперь его нет — пропал без вести в сорок третьем. Мальчик спросил, как это — «пропал без вести». Мужчина объяснил, что это значит, например, ушёл в разведку в тыл врага и не вернулся, и неизвестно, как он погиб. Мальчик удивился, неужели даже это нельзя узнать, ведь он там был не один. Мужчина ответил, что иногда не удаётся.
Вот сидел, к примеру, тут какой-нибудь парень во время боя: свету всего ничего, весь мир видишь только через эту щель. А вражеские снаряды бьют по броне... От удара этих снарядов голова могла лопнуть.
Где-то в небе ударил гром, и танк глухо зазвенел. Мальчишка вздрогнул. Мужчина спросил, не боится ли он. Мальчишка ответил, что это от неожиданности. Мужчина сказал, что недавно прочёл в газете об одном танкисте — вот это был человек! Он рассказал мальчику эту историю.
Танкист попал в плен к фашистам — может быть, был ранен или контужен, а может быть, выскочил из горящего танка, и они его схватили.
Однажды его посадили в машину и привезли на артиллерийский полигон. Сначала танкист ничего не понял: видел новенький «Т-34», а вдали группу немецких офицеров. Его подвели к офицерам. Один из них сказал, что вот ему танк, он должен будет пройти на нём весь полигон, шестнадцать километров, а по нему будут стрелять из пушек немецкие солдаты. Проведёт танк до конца — значит, будет жить, и лично генерал даст ему свободу. Ну, а не проведёт — значит, погибнет. В общем, на войне как на войне.
Танкист был совсем ещё молодой, может быть, ему было двадцать два года. Сейчас такие ребята ходят ещё в институты! А он стоял перед генералом, старым, худым, длинным, как палка, фашистским генералом, которому было наплевать на этого танкиста и наплевать, что тот так мало прожил, что его где-то ждёт мать, — на всё было наплевать. Просто этому фашисту очень понравилась игра, которую он придумал: он решил новое прицельное устройство на противотанковых пушках испытать на советском танке. Генерал спросил: «Струсил?» Танкист ничего не ответил, повернулся и пошёл к танку.
...когда он сел в танк, ...вдохнул привычный, знакомый запах машинного масла, у него прямо голова закружилась от счастья. И, веришь ли, он заплакал. От радости заплакал...
Он заплакал, потому что уже никогда и не мечтал, что снова сядет в свой любимый танк, что снова окажется на маленьком клочке, на маленьком островке родной, милой советской земли. На минуту танкист склонил голову и закрыл глаза: вспомнил далёкую Волгу и высокий город на Волге. Но тут ему подали сигнал: пустили ракету. Это значит: пошёл вперёд. Он не торопился, внимательно глянул в смотровую щель. Никого, офицеры спрятались в ров. Осторожно выжал до конца педаль газа, и танк медленно пошёл вперёд.
Ударила первая батарея — фашисты ударили ему в спину. Он сразу собрал все силы и сделал свой знаменитый вираж: один рычаг до отказа вперёд, второй назад, полный газ, и вдруг танк как бешеный крутнулся на месте на сто восемьдесят градусов — за этот манёвр он всегда получал в училище пятёрку — и неожиданно стремительно помчался навстречу ураганному огню этой батареи. «На войне как на войне! — вдруг закричал он сам себе. — Так, кажется, говорил ваш генерал». Он прыгнул танком на эти вражеские пушки и раскидал их в разные стороны.
Его защищала броня, выкованная умелыми кузнецами на Урале. Нет, теперь им не взять. На войне как на войне! Он снова сделал свой знаменитый вираж и приник к смотровой щели: вторая батарея сделала залп по танку. И танкист бросил машину в сторону; делая виражи вправо и влево, он устремился вперёд. И снова вся батарея была уничтожена. А танк уже мчался дальше, а орудия, забыв всякую очерёдность, начали хлестать по танку снарядами. Но танк был как бешеный: он крутился волчком то на одной, то на другой гусенице, менял направление и давил эти вражеские пушки. Это был славный бой, очень справедливый бой. А сам танкист, когда пошёл в последнюю лобовую атаку, открыл люк водителя, и все артиллеристы увидели его лицо, и все они увидели, что он смеётся и что-то кричит им.
Только на восток, его путь лежал на восток. Только на восток, хотя бы несколько метров, хотя бы несколько десятков метров навстречу далёкой, родной, милой своей земле…
Мальчишка спросил, и его не поймали? Мужчина посмотрел на мальчика и хотел соврать, вдруг ему очень захотелось соврать, что всё кончилось хорошо и его, этого славного, геройского танкиста, не поймали. И мальчишка будет тогда так рад этому! Но он не соврал, просто решил, что в таких случаях нельзя ни за что врать. Поймали, сказал мужчина. В танке кончилось горючее, и его поймали. А потом привели к генералу, который придумал всю эту игру. Его вели по полигону к группе офицеров два автоматчика. Гимнастёрка на нём была разорвана.
Он шёл по зелёной траве полигона и увидел под ногами полевую ромашку. Нагнулся и сорвал её. И вот тогда действительно весь страх из него ушёл. Он вдруг стал самим собой.
Он вдруг стал самим собой: простым волжским пареньком, небольшого роста, ну, как наши космонавты. Генерал что-то крикнул по-немецки, и прозвучал одинокий выстрел. Мальчишка спросил: «А может быть, это был ваш отец?!» Мужчина ответил: «Кто его знает, хорошо бы. Но мой отец пропал без вести».
Расставание и размышления[ред.]
Они вылезли из танка. Дождь кончился. Мужчина сказал: «Прощай, друг». Мальчик хотел добавить, что он теперь приложит все силы, чтобы узнать, кто был этот танкист, и, может быть, это действительно окажется его отец. Он подымет на это дело весь свой двор, да что там двор — весь свой класс, да что там класс — всю свою школу! Они разошлись в разные стороны.
Мальчишка побежал к ребятам. Бежал и думал об этом танкисте и думал, что узнает про него всё-всё, а потом напишет этому мужчине. И тут мальчишка вспомнил, что не узнал ни имени, ни адреса этого человека, и чуть не заплакал от обиды. Ну, что тут поделаешь.
А мужчина шёл широким шагом, размахивая на ходу чемоданчиком. Он никого и ничего не замечал, шёл и думал о своём отце и о словах мальчика. Теперь, когда он будет вспоминать отца, он всегда будет думать об этом танкисте. Теперь для него это будет история отца.
Теперь, когда он будет вспоминать отца, он всегда будет думать об этом танкисте. Теперь для него это будет история отца. Так хорошо... что у него наконец появилась эта история.
Он будет её часто вспоминать: по ночам, когда плохо спится, или когда идёт дождь, и ему делается печально, или когда ему будет очень-очень весело. Так хорошо, что у него появилась эта история, и этот старый танк, и этот мальчишка.