У Льва был родной брат Серафим. Они не виделись и не знали друг о друге десять лет. Лев тогда эмигрировал, а Серафим остался. Лев с опозданием доучился в пражском университете, написал диссертацию о славянофильских течениях в русской литературе. Теперь он искал счастья в Берлине, бедствовал. Серафим сделал карьеру, стал спецом-хозяйственником, ездил за границу, занимался закупками.
Утром по телефону Льву сообщили, что Серафим приехал, хотел бы зайти сегодня вечером, поскольку завтра уезжает. Друзья Льва, тоже эмигранты, собирались с жёнами навестить его - в этот вечер было русское Рождество. Лев на последние деньги купил маленькую подержанную ёлочку, пять свечек, фунт сухарей, полфунта конфет, но после звонка о приходе брата поспешил гостей отменить.
Около восьми вечера он расхаживал по своей бедной, но чистой комнате. Недавно он разошёлся с женой, которая неожиданно изменила ему. Теперь он убрал её портрет во избежание расспросов. Ёлку, с разрешения квартирной хозяйки, он убрал на хозяйский балкон - брат может посмеяться над эмигрантской чувствительностью. О чём говорить с братом? О приключениях на юге России во время Гражданской войны? Шутливо рассказать о сегодняшней нестерпимой нищете? Никогда они не были особенно дружны. Ещё в гимназии у каждого были свои товарищи, свои учителя.
В восемь часов брат пришёл. Он стал крупнее и толще, чем прежде. Лев хотел сделать чай, разогрев воду в жестяном чайнике на спиртовке, но вскоре спиртовка погасла - кончился спирт. Хозяйки дома не было, кухня заперта.
Серафим разглядывал книги на этажерке, олеографию на стене, изображавшую женщину в красном и чёрного как сажа пуделя. Он спросил, помнит ли брат, как звали пуделя, с которым к ним на дачу приходил сосед. Лев пытался вспомнить. Серафим стал прощаться. Говорить было не о чем, жалкая встреча. Лев проводил его до метро и медленно пошёл обратно. По дороге он вспомнил кличку пуделя и решил пойти к друзьям-эмигрантам.