Война и мир (Толстой)/Том 1/Часть 1/Глава 4
Очень краткое содержание[ред.]
Петербург, начало XIX века. На светском вечере у Анны Павловны княгиня Друбецкая просила князя Василия помочь определить её сына Бориса в гвардию. Князь Василий сначала отказывался, но потом согласился, вспомнив, что был обязан её отцу. Княгиня также просила рекомендовать сына в адъютанты к Кутузову, но князь не обещал.
Тем временем в гостиной продолжался разговор о Наполеоне. Виконт-эмигрант осуждал его действия, а Пьер Безухов неожиданно вступился за императора.
Пьер заявил, что Наполеон велик, потому что сумел понять и победить революцию, сохранив её лучшие идеи.
"Казнь герцога Энгиенского была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке."
Князь Андрей Болконский, наблюдавший за спором, попытался смягчить неловкость, признав величие Наполеона в некоторых поступках, но отметив, что другие его действия трудно оправдать.
Напряжённую атмосферу разрядил князь Ипполит, рассказавший нелепый анекдот по-русски с французским акцентом, чем вызвал улыбки присутствующих.
Подробный пересказ[ред.]
Деление на главы — условное.
Обещание Анны Павловны и просьба княгини Друбецкой к князю Василию[ред.]
Анна Павловна улыбнулась и пообещала заняться Пьером, который приходился родственником князю Василию по отцовской линии. В это время пожилая дама, сидевшая ранее с тётушкой, поспешно встала и догнала князя Василия в передней. С её лица исчезло притворное выражение интереса, а доброе, исплаканное лицо выражало лишь беспокойство и страх.
Князь Василий соглашается помочь сыну княгини Друбецкой[ред.]
Княгиня Друбецкая спросила князя Василия о своём сыне Борисе, объяснив, что не может дольше оставаться в Петербурге и хочет узнать, какие новости она сможет привезти своему мальчику. Несмотря на нетерпение князя Василия, она ласково улыбалась и удерживала его за руку.
"Влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя"
Княгиня напомнила князю о дружбе своего отца к нему и заклинала помочь её сыну. Она просила перевести Бориса в гвардию. Князь Василий сначала отказывался, советуя обратиться к Румянцеву через князя Голицына, но княгиня настаивала. Видя её решимость и вспомнив, что первыми шагами в службе он был обязан её отцу, князь Василий согласился помочь. Он пообещал, что сын будет переведён в гвардию.
Разговор в салоне о коронации Наполеона в Милане[ред.]
Княгиня Друбецкая также просила рекомендовать Бориса Кутузову в адъютанты, но князь Василий отказался, объяснив, что Кутузова осаждают просьбами, и все московские барыни сговорились отдать ему своих детей в адъютанты. Несмотря на отказ, Анна Михайловна продолжала настаивать, используя своё былое кокетство, которое теперь не соответствовало её истощённому лицу.
Когда князь Василий ушёл, лицо княгини вновь приняло холодное, притворное выражение. Она вернулась к кружку, где виконт продолжал рассказывать, и сделала вид, что слушает, ожидая времени уехать, поскольку её дело было сделано.
В салоне Анна Павловна заговорила о коронации Наполеона в Милане и о том, как народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания Бонапарту. Она считала это возмутительным и выражала надежду, что это станет последней каплей, которая переполнит чашу терпения государей.
Пьер защищает Наполеона и идеи революции[ред.]
Князь Андрей усмехнулся и процитировал слова Бонапарта при возложении короны: «Бог мне дал корону. Горе тому, кто её тронет». Виконт же говорил, что государи ничего не делают для защиты дела Бурбонов и даже отправляют послов приветствовать узурпатора.
В это время князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, повернулся к маленькой княгине и начал объяснять ей герб Конде, рисуя иголкой на столе. Княгиня, улыбаясь, слушала его.
"Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил её злоупотребления, удержав всё хорошее — и равенство граждан, и свободу слова и печати, — и только потому приобрёл власть."
Виконт продолжал говорить, что если Бонапарт останется на престоле Франции ещё год, то дела зайдут слишком далеко, и хорошее общество будет уничтожено. Пьер хотел что-то сказать, но Анна Павловна перебила его. Она заявила, что император Александр предоставил французам самим выбрать образ правления, и выразила уверенность, что нация обратится к законному королю.
Князь Андрей возразил, что дела зашли слишком далеко, и будет трудно вернуться к старому. Пьер, краснея, вмешался в разговор, заметив, что почти всё дворянство перешло на сторону Бонапарта. Виконт ответил, что это говорят только бонапартисты, и теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
Анекдот князя Ипполита и завершение неприятного разговора[ред.]
Пьер продолжал отстаивать свою позицию, заявив, что казнь герцога Энгиенского была государственной необходимостью, и что он видит величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя ответственность за этот поступок. Анна Павловна и другие гости были шокированы этими словами.
"Нельзя не сознаться, — продолжал князь Андрей, — Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подаёт руку, но... но есть другие поступки, которые трудно оправдать."
Чтобы разрядить напряжённую атмосферу, князь Ипполит внезапно поднялся и, останавливая всех жестами, попросил рассказать московский анекдот по-русски. Он начал историю о московской барыне, которая из-за своей скупости велела девушке-служанке надеть ливрею и ехать за каретой. Когда поднялся сильный ветер, девушка потеряла шляпу, и её длинные волосы растрепались. Князь Ипполит смеялся над собственным анекдотом ещё до его завершения, что произвело невыгодное впечатление. Тем не менее, Анна Павловна и другие оценили его попытку завершить неприятную выходку Пьера. После анекдота разговор рассыпался на мелкие, незначительные темы о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.