Ветеран (Васильев)
Очень краткое содержание[ред.]
Советский Союз, 1970-е годы. Комсорг текстильной фабрики неожиданно выяснил, что старший бухгалтер Алевтина Ивановна Коникова — ветеран войны, и потребовал, чтобы она выступила с воспоминаниями во Дворце культуры.
Алевтина Ивановна испугалась предстоящего выступления. Дома её муж, тоже ветеран, советовал рассказывать о стратегических операциях фронта, опираясь на мемуары полководцев. Но когда она села готовиться, то поняла, что эта война из книг — не её война.
Она вспомнила, как служила в банно-прачечном отряде, стирая окровавленное бельё и бинты. От кипятка и едкого мыла у девушек трескалась кожа, выпадали ногти. Их командир, техник-лейтенант Фомушкин, заботился о них как о дочерях. Вспомнила подруг: весёлую Лену Агафонову, погибшую весной сорок пятого, строгую Самойленко, тихую Лиду Паньшину, чей жених-сапёр погиб через три дня после знакомства.
На сцене Дворца культуры она хотела рассказать молодым ткачихам именно об этом — о женщинах на войне. Но увидев переполненный зал, от страха выкрикнула заученную официальную фразу:
Выполняя свой священный долг, победоносная Советская Армия, сломив ожесточённое сопротивление озверелого врага, вступила в порабощённую фашизмом Европу...
Подробный пересказ[ред.]
Деление на главы — условное.
Неожиданное открытие: Алевтина Ивановна — ветеран[ред.]
В отделе сбыта фабрики произошла неожиданная сцена. Секретарь комсомольской организации торжественно объявил старшему бухгалтеру, что знает её тайну — она оказывается ветеран Великой Отечественной войны.
Алевтина Ивановна смущённо краснела и пыталась возразить, что она была не на передовой. Но комсорг настаивал — завтра она должна выступить во Дворце культуры с воспоминаниями о войне. От неожиданности женщина заплакала. Сотрудницы забеспокоились, вызвали главного бухгалтера, который отпустил Алевтину Ивановну домой готовиться к ответственному выступлению.
Возвращение домой и ожидание мужа[ред.]
Алевтина Ивановна отправилась сначала в магазин за продуктами, а затем домой. Занимаясь привычными делами, она постепенно успокоилась. Дома она готовила обед, кормила младшую дочь, вернувшуюся из школы, но всё время думала о предстоящем выступлении. Больше всего её пугал момент, когда она окажется на сцене перед полным залом знакомых ткачих.
Алевтина Ивановна считала себя очень счастливой женщиной, хотя не видела в себе ничего особенного. У неё была дружная семья, любящий муж, хорошие дети, работа и уважение окружающих. Она всегда старалась оправдать доверие людей, никогда не подводила. Но завтра могла подвести впервые, и это её пугало. Она ждала мужа как спасения — он должен был помочь ей подготовиться к выступлению.
Совет мужа: опираться на мемуары маршалов[ред.]
Пётр Николаевич пришёл поздно, усталый и хмурый после трудного дня на фабрике. Он был мастером-наладчиком высочайшего класса, которого называли «доктором».
Выслушав рассказ жены о предстоящем выступлении, Пётр Николаевич серьёзно взялся за дело. Он отобрал с полки книги о Четвёртом Украинском фронте под командованием Толбухина и посоветил жене опираться на мемуары маршалов, а не рассказывать про себя.
Про себя, Аля, рассказывать нам ни к чему, это никому не интересно. Важно в масштабе вопрос поставить. Миссию подчеркнуть важно, понимаешь?
Чтение мемуаров и воспоминания о службе прачкой[ред.]
На следующий день Алевтина Ивановна села за отложенные мужем книги. Она старательно читала и выписывала целые абзацы в тетрадку. Но всё больше росло её несогласие с тем, что описывалось в мемуарах. Там рассказывалось о стратегических планах, передислокации войск, политике союзников — это была какая-то иная, не её война.
Это была какая-то иная, не её война. Алевтина Ивановна вспомнила усталость, от которой тошнило во сне, вшей на мёртвых и на живых, тяжкий запах переполненных братских могил
Алевтина Ивановна служила в банно-прачечном отряде под командованием техника-лейтенанта Фомушкина — сорокалетнего контуженного человека с дёргающейся головой и дрожащими руками.
Он заботился о своих подчинённых как отец, постоянно беспокоился об их здоровье. Девушки стирали окровавленное обмундирование и бинты в едком пару, от которого трескалась кожа на руках.
Двести пар заскорузлого от крови и пота обмундирования и горы окровавленных бинтов ждали их на каждом рассвете войны. Двести пар были нормой, а бинты шли сверх всякой нормы
От кипятка и ядовитого мыла у девушек исчезали ногти, нарушался женский цикл. Фомушкин, узнав об этом, лично прострелил старые тяжёлые баки и привёз новые, поменьше. Он молил девушек не стесняться и рассказывать ему о своих проблемах.
Не стесняйтесь вы меня, девчата, правду говорите, ради Христа. Не прощу себе, если покалечитесь.
Воспоминания о фронтовых подругах и их судьбах[ред.]
Алевтина Ивановна вспоминала своих фронтовых подруг. Была среди них младший сержант Самойленко — строгая и справедливая командир, которая после войны стала управдомом и вырастила трёх сирот.
Была весёлая выдумщица Лена Агафонова, которая изобрела колготки из офицерских кальсон, выварив их в луковой кожуре. Она погибла весной 1945 года.
Особенно запомнилась история тихой Лидочки Паньшиной, которая влюбилась в молодого лейтенанта-сапёра. Девушки устроили ему настоящий экзамен — Фомушкин, Самойленко и комсорг Аля расспрашивали о его намерениях, семье, планах на будущее.
Все подруги наряжали Лиду к свиданию, одолжили ей лучшие вещи. Лена даже дала свою шёлковую комбинацию. Перед уходом на свидание Лида со слезами поблагодарила девушек.
Помирать буду, день этот вспомню, сестрички вы мои!.. — С плачем выбежала, и все примолкли. Молча улыбались, молча слёзы смахивали
Но лейтенант подорвался на мине через три дня после помолвки. Лида так и не вышла замуж — то ли не смогла забыть погибшего жениха, то ли другие девушки за это время подросли и стали красивее.
Выступление во Дворце культуры[ред.]
Вечером Алевтина Ивановна с мужем торжественно отправились во Дворец культуры. Она знала, о чём будет рассказывать — о своих фронтовых подругах, об их судьбах, о том, как они старались остаться женщинами даже на войне. Но когда она вышла на сцену и увидела переполненный зал молодых ткачих, то от волнения забыла всё, что хотела сказать, и произнесла совсем другие слова — те самые, которые советовал муж: «Выполняя свой священный долг, победоносная Советская Армия, сломив ожесточённое сопротивление озверелого врага, вступила в порабощённую фашизмом Европу...»