Бонза (Куприн)
Очень краткое содержание[ред.]
Москва, конец XIX века. В пасхальную ночь доктор Субботин рассказал приятелю историю из своего детства. Когда ему было восемь лет, его семья готовилась к празднику Пасхи. Старшая сестра Надежда была невестой морского офицера Николая Николаевича, который привёз из плавания подарки. Особенно красивой была японская пагода с фарфоровым бонзой внутри, подаренная невесте.
В страстную субботу мальчик пошёл за платком для сестры. Выходя из её комнаты, он услышал звон разбившегося фарфора — бонза упал и разбился. Хотя мальчик даже не прикасался к игрушке, сестра обвинила его в том, что он нарочно разбил её вещь. Отец поверил старшей дочери.
– Ты лгун, и тебе не место с честными людьми,– закричал он мне вслед.– Убирайся в свою комнату и не смей приходить сюда!
Мальчик убежал в свою комнату и плакал от несправедливости. Николай Николаевич пытался уговорить его извиниться и вернуться к праздничному столу, но тот отказался просить прощения за то, чего не совершал. На рассвете мать поставила у его кровати кулич, пасху и крашеное яйцо. Эта первая в жизни несправедливость навсегда врезалась в память доктора Субботина.
Подробный пересказ[ред.]
Деление пересказа на главы — условное.
Пасхальная ночь и начало рассказа доктора Субботина[ред.]
В светлую пасхальную ночь рассказчик и его близкий приятель доктор Субботин долго бродили по праздничным улицам города, наблюдая за необычным ночным движением.
Затем они поднялись на Ярославову гору и сели на скамейку у высокого обрыва, откуда открывался вид на весь город с его сияющими колокольнями и газовыми фонарями. Доктор Субботин был человеком, которого жизнь сильно потрепала - он потерял четверых детей, жена оставила его, и вообще он был неудачником с самого детства.
Но несчастия не озлобили и не очерствили его сердца, а только придали его манерам, голосу, всему его существу отпечаток ленивой грусти.
Семья и подготовка к Пасхе. Японская пагода с бонзой[ред.]
Доктор рассказал историю из своего детства, когда ему было восемь лет. Его семья жила в Москве: отец - серьёзный, вечно занятый человек, мать - кроткая и болезненная женщина, и трое детей. Старшая сестра Надежда была уже невестой, её жених Николай Николаевич - морской офицер, только что вернувшийся из кругосветного плавания.
Митя был влюблён в Николая Николаевича, который привёз всем подарки из плавания. Особенно прекрасной была японская пагода из старой бронзы, подаренная Надежде.
Она представляла миниатюрную японскую пагоду из старой бронзы... позволяли видеть сидящего в ней на корточках фарфорового бонзу с качающейся головой.
Пасхальная заутреня и возвращение домой[ред.]
В страстную субботу дом наполнился приготовлениями к празднику. Детей постоянно высылали из комнат, в зале накрывали столы. К вечеру все нарядились и отправились на заутреню. Митя был одет в лиловый бархатный костюмчик с белым кружевным воротником.
В церкви мальчик переживал восторг от великого праздника. Когда крестный ход приблизился к дверям церкви, ожидание чуда наполнило его трепетом.
Когда крестный ход... приблизился к распахнувшимся средним дверям входа, то ожидание чуда, которое сейчас, вот сию секунду должно произойти, наполнило меня трепетом радостного испуга.
Священник вошёл в новой ризе и принёс радостную весть: «Христос воскресе!» Николай Николаевич поднял Митю на руки, и тот увидел море голов и горящих свеч. Домой шли с зажжёнными свечами, но только маме удалось донести свою до дома. В зале было светло и празднично.
Разбитый бонза, обвинения и изгнание из-за стола[ред.]
Когда Надежда пожаловалась на холод, Митя вызвался принести ей платок из комнаты. Сестра предупредила его ничего не трогать на комоде. Мальчик быстро нашёл платок и уже выходил, когда вдруг за спиной раздался звон разбивающегося фарфора.
Я обернулся и увидел японскую пагоду лежащей на полу и рядом с ней разбитого бонзу. Как это могло случиться, я не понимаю, но задеть игрушку я во всяком случае не мог.
Митя поднял обломки с пола, но в этот момент вбежала Надежда, привлечённая шумом. Увидев его движение, она обвинила брата в умышленной порче игрушки и потащила в залу жаловаться родителям. Отец строго спросил, зачем мальчик это сделал, но Митя клялся, что не трогал пагоду.
Мать пыталась уговорить сына признаться и попросить прощения, чтобы не портить праздник. Николай Николаевич сидел, опустив глаза, мучаясь за мальчика. Зина держалась благонравно, показывая, что она не такая, как брат.
Митя понимал, что стоит ему признаться, и всё закончится хорошо, но гордость не позволяла ему солгать.
Но во мне заговорила гордость, и я упрямо, с ужасом в сердце, повторял: – Это не я… это не я… Он сам упал и разбился.
Разгневанный отец схватил сына за шею, вытолкнул из комнаты и назвал лгуном. Мальчик убежал в свою комнату и бросился на кровать, рыдая от обиды.
Примирение и неизгладимое воспоминание[ред.]
Через полчаса к Мите пришёл Николай Николаевич, ласково уговаривая его вернуться к столу, но мальчик упорно отказывался. Утром мать поставила у его постели кусок пасхи, кулич и красное яичко. Доктор Субботин закончил рассказ словами о том, что это воспоминание о первой несправедливости навсегда осталось в его памяти.
И всегда это воспоминание о первой людской несправедливости, которую я испытал, вызывает во мне печальное и нежное воспоминание.