14 июня[ред.]
Мещанин, снявший у нас в этом году сад, прислал стеречь его своего земляка. Мы познакомились с ним у шалаша на главной аллее. Он представился: Козловский однодворец Яков Демидыч Нечаев. Ему было лет под пятьдесят. Одет он был в посконную рубаху, такие же портки, на ногах лапти, всё не новое, но опрятное. Мы заглянули в шалаш, в нём была красная подушка, старый полушубок на соломе, ржавая одностволка в уголке, при входе обрубок широкого пня, а нём горбушка чёрного хлеба, чайная чашка, самодельный ножичек. Мы пошли по аллее дальше, он стал напевать:
Мы невольно остановились и засмеялись – так ловко это у него выходило. Он спел ещё два куплета.
15 июня[ред.]
Перед вечером мы опять пошли к шалашу. Посидели, поговорили с Яковом. Он с удовольствием поддерживал всякий разговор, был словоохотлив, но не болтлив. Яков всегда был в ровном и отличном расположении духа, любит подшутить, подтрунить. Он рассказал, в каких «странах» побывал, какие «народности» видел. Яков употреблял много старинных, древних слов, почти всеми забытых.
16 июня[ред.]
Утром встретил Якова, он тащил к шалашу тяжёлое ведро с водой. Я погулял, вернулся к шалашу и услышал, как Яков поёт нежную и жалобную песню о любви. Я спросил про его семью. Он сказал, что семьи у него нет, первая жена померла, другая ушла. Один сын в солдатах, другой – сапожник, пьяница и дурак.
17 июня[ред.]
Присутствие в усадьбе этого милого человека вспоминается с удовольствием. Жить, говорил Яков, надо так как жили деды, прадеды, однако новшества признавал. Богатым быть не хотел, но жить в достатке был не прочь. Смерти не боялся – никто жалеть не будет. Лес по дереву не тужит
Женили Якова рано. Прожил он с женой восемнадцать лет, родилось девять детей, но почти все умерли. Яков знал разные сказки, былины. жалобы и просьбы калек.
18 – 28 июня[ред.]
Я сказал Якову, что завтра уезжаю на юг. Он встретил это известие весело и равнодушно.