По словам Докинза, его целью было донести до читателя следующие мысли:
- Атеисты могут быть счастливыми, уравновешенными, порядочными, моральными и интеллектуально полноценными людьми.
- Естественный отбор и подобные научные теории объясняют мир лучше, показывая его богатство и сложность, чем «гипотеза бога», по которой мир был спроектирован высшим разумом.
- Дети не должны автоматически считаться сторонниками религии своих родителей. Такие термины, как «ребёнок-католик» или «ребёнок-мусульманин» нельзя воспринимать спокойно.
- Атеисты не должны стыдиться своих убеждений, поскольку атеизм — это признак здорового и независимого ума.
Глубоко религиозный безбожник[ред.]
Докинз замечает, что энтузиазм, с которым он относится к науке, часто называют «религиозным». Благоговение перед сложностью природы он считает основой «эйнштейновой религии», так как Альберт Эйнштейн использовал слово «бог» в качестве метафоры для загадочности Вселенной. Тем не менее Докинз выражает сожаление по поводу того, что многие учёные используют слово «бог» в пантеистическом и переносном смысле, так как это запутывает читателей.
Но основное внимание он уделяет критике веры в сверхъестественного творца, «пригодного для поклонения». Докинз с уважением относится к «эйнштейновой религии» и без всякого уважения — к обычной религии. Докинз пишет, что сегодня религия незаслуженно защищена от критики, и иллюстрирует свою позицию цитатой из Дугласа Адамса:
Докинз приводит большое количество примеров привилегированного статуса религии, например — лёгкость получения освобождения от воинской службы по религиозным соображениям, использование эвфемизмов для маскировки религиозных войн, различные льготы для религиозных организаций (например, освобождение от налогов), терпимость к агрессивным фундаменталистам в истории с карикатурами на Мухаммеда.
Гипотеза бога[ред.]
Докинз начинает вторую главу с описания Яхве:
По мнению Докинза, гипотеза бога («существует сверхчеловеческий, сверхъестественный интеллект, который преднамеренно спроектировал и создал вселенную и всё в ней, включая нас») — это научная гипотеза, и к ней следует относиться с тем же скептицизмом, как и к любой другой гипотезе.
Докинз подвергает критике концепцию Стивена Джея Гулда о том, что наука не может исследовать религиозные вопросы, поскольку наука и религия имеют непересекающиеся магистерии. Он утверждает, что предположение о существовании бога можно сформулировать в качестве научной гипотезы, подвергнув её соответствующей проверке, а гипотеза непересекающихся сфер используется только для защиты религии от критики, так как даже слабые и спорные научные доказательства своих убеждений верующие охотно принимают. Таким образом Докинз критикует строгий агностицизм, с позиций которого нельзя ничего сказать о вероятности существования бога.
Далее Докинз говорит о популярном аргументе, что «мы не можем опровергнуть существование бога». Вслед за Бертраном Расселом Докинз утверждает, что хотя мы не можем строго доказать, что бога нет, мы также не можем опровергнуть существование орбитального чайника, единорога, зубной феи и макаронного монстра. Отсюда следует, что неспособность опровергнуть существование бога не даёт никакого реального повода верить в него.
Бертран Рассел в своей статье «Есть ли Бог?» писал:
Доказательства существования бога[ред.]
В третьей главе Докинз рассматривает известнейшие философские доказательства существования бога. Он обсуждает пять доказательств Фомы Аквинского. Первые три доказательства основаны на бесконечных регрессах. Но даже если у каждого из трёх регрессов на самом деле есть конец, и мы назовём этот конец богом, то не доказано, что это — разумное, всезнающее, всемогущее существо.
Четвёртое доказательство основано на том, что у всякого свойства существует абсолют, а значит — существует нечто абсолютно совершенное, называемое богом. Докинз полагает, что «аналогично можно доказать существование абсолютной вонючки, и на тех же основаниях назвать её богом».
Пятое доказательство Докинз подробно рассматривает в следующей главе, посвященной эволюции.
Он критикует онтологическое доказательство Ансельма Кентерберийского и фактически использует стандартное возражение Иммануила Канта. Он отклоняет «эстетический аргумент» как «неразъяснённый его сторонниками». Докинз заявляет, что шедевральность произведения искусства — доказательство гениальности их авторов, а вовсе не божьей воли. Объяснять шедевры культуры волей божества по мнению Докинза — во многом просто завидовать их авторам.
Что касается людей, утверждающих, что видели чудеса лично, то они могут заблуждаться, нагло обманывать или иногда даже страдать галлюцинациями. В конце концов, мозг — это непревзойдённый симулятор.
Священное писание, как считает Докинз, также ничего не доказывает, «Новый Завет — это древняя сказка» и, к тому же, исторически неточная. Среди учёных есть верующие, но их меньшинство, так что сослаться на авторитетное мнение научного мира невозможно. Касаясь «пари Паскаля», он ставит под сомнение довод, что каждый может просто поверить, и бог наградит за веру больше, чем за добродетель и поиск правды, спрашивая:
В конце главы Докинз рассматривает доказательства Стивена Анвина, который попытался статистически доказать существование бога, пользуясь теоремой Байеса. Докинз же считает, что данная работа полностью соответствует принципу GIGO.
Почему почти наверняка бога нет[ред.]
В четвёртой главе Докинз пишет, что с помощью теории эволюции на основе естественного отбора можно продемонстрировать, что мир не был создан сверхъестественным разумом, и тем самым опровергнуть пятое доказательство Фомы Аквинского. Он полагает, что гипотетический космический творец потребовал бы много больших доказательств, чем те феномены, которые пытаются с помощью него объяснить. При этом любая теория, объясняющая существование Вселенной, должна обладать гибкостью и возможностью изменяться под воздействием новых данных, как это делает современная теория эволюции. Тогда как попытки разделить сферы божественного и материального — это лишь способ отложить проблему. Докинз использует аргумент от невероятности, для чего вводит понятие «гамбит Боинга 747», подтверждающий то, что «бог почти наверняка не существует»: «Несмотря ни на что, вы пытаетесь объяснить статистически невероятное событие ссылкой на Создателя, при том что сам Создатель настолько же невероятен».
В этой главе он подвергает критике книгу «Жизнь — как она возникла? Путём эволюции или путём сотворения?» (издана свидетелями Иеговы) за неоднократно предоставляемый читателю выбор между верой в разумный замысел и в волю случая, а не в естественный отбор.
Корни религии[ред.]
В пятой главе Докинз исследует вопрос возникновения и широкого распространения религий во всех человеческих культурах. Докинз предполагает, что религия — это побочный продукт какого-то полезного явления, и задаётся вопросом, может ли теория мемов объяснить, почему религия распространяется подобно психическому вирусу во всех обществах. Ответа на этот вопрос, однако, Докинз не даёт.
Корни этики: почему люди добрые[ред.]
В шестой главе Докинз пишет, что порядочность и доброта человека объясняются теорией эволюции. Людям не требуется религия для того, чтобы хорошо обращаться с близкими и отвечать добром на добро. Для объяснения альтруизма с точки зрения эволюции выдвигается несколько гипотез.
Одна из них — значение репутации: индивидуум, о котором у сородичей сложится впечатление как об альтруисте, отзывчивой, доброй и порядочной личности, будет пользоваться большим доверием у сородичей, ему будет проще получить от них помощь. Соответственно, ему будет проще выжить и найти партнёра для продолжения рода. И наоборот, индивидуум с репутацией эгоиста будет пользоваться небольшой поддержкой сородичей, и будет получать меньше выгоды от коллективных действий.
Другая гипотеза — коллективный отбор: хотя эгоист, который тратит все свои усилия на собственное выживание, быть может, будет иметь преимущество перед альтруистами внутри группы, при конкуренции между группами преимущество будут иметь группы, содержащие большее число альтруистов. В ходе эволюции у племён, члены которых помогали друг другу, было больше шансов выжить. Таким образом, «гены альтруизма» получат большие шансы закрепиться.
«Хорошая» книга и изменчивая мораль[ред.]
Докинз продолжает разговор об этике и утверждает, что представления о нравственности и морали постоянно изменяются, эволюционируют в обществе, вовсе не всегда соответствуют и зачастую противоречат религиозной этике. Докинз приводит примеры из Библии, чтобы продемонстрировать, каким варварством кому-то могут показаться поступки праведников. Что ещё более важно, по мнению Докинза, некоторые люди, столкнувшись с заповедями и примерами в Библии, трактуют их как некий символизм или вообще игнорируют, что означает, что Библия оценивается ими на основе готовых моральных ценностей, и, следовательно, не является их источником.
Отвечая на распространённое утверждение верующих, что атеистические режимы были куда более жестокими, чем религиозные, Докинз пишет, что нельзя с достаточными основаниями говорить о том, что преступления «атеистических режимов» действительно совершались во имя атеизма, в отличие от преступлений во имя религии. Ни один из этих режимов, по мнению Докинза, не ставил целью своего существования борьбу с религией. В конце концов, отмечает автор, Гитлера, Сталина и Саддама Хусейна также объединяло наличие усов, и с той же уверенностью можно считать причиной их преступлений именно наличие усов. Кроме того, традиционное отнесение нацистского режима в Германии к атеистическим носит предвзятый характер с позиции религии («Гитлер не мог быть христианином, потому что был исключительным злодеем»). Докинз считает, что Гитлер, возможно, был и не христианином (сведения о его отношении к христианству весьма противоречивы), но весьма религиозным человеком (он верил в «провидение», избравшее его). Также Докинз приводит несколько примеров, демонстрирующих, как он считает, что некоторые высказывания Гитлера относительно евреев совпадают с некоторыми моментами из Библии, например «порождения ехиднины» — Евангелие от Матфея. Что же касается СССР сталинского времени, то, по мнению Докинза, хотя этот режим официально декларировал атеизм, нельзя сказать, что мотивом преступлений, реально имевших место, выступал именно атеизм. Даже преследования церкви могли носить не атеистический (борьба с религией), а антиклерикальный (борьба с социальной ролью церкви) или экономический (экспроприация церковных ценностей) характер. Докинз говорит о том, что бездумные фанатики могут убивать во имя любой идеологии. Есть они и среди атеистов. Но если атеизм оставляет насилие на совести конкретного преступника и его системы ценностей, то религия поощряет подозрительность и враждебность к иноверцам. Любые призывы «любви к ближнему» в рамках религиозных систем, как правило, воспринимаются только по отношению к единоверцам. Атеизм же не представляет собой четкой системы ценностей со своей идеологией, обязательной для всех атеистов. Докинз делает вывод, что религия порождает насилие гораздо сильнее, чем атеизм.
Что не так с религией? Зачем на неё нападать?[ред.]
В восьмой главе Докинз объясняет, почему он так враждебно относится к религии. Он приводит примеры, когда, по его мнению, религия тормозит науку, поощряет фанатизм, гомофобию и оказывает негативное влияние на общество многими другими способами. Докинз считает, что религиозный фанатизм не порождает террористов-смертников. По мнению Докинза, религия сама по себе не толкает человека на подобное, но во-первых, учит верить, а не думать, когда речь заходит о религии, а во-вторых, закладывает идею о том, что смерть — не конец, а мученикам уготована райская жизнь, чем делает его восприимчивым для пропаганды экстремистов. Докинз напоминает, что в США Библия использовалась для оправдания рабства. Во времена крестовых походов «язычники» и «еретики», не пожелавшие обратиться в христианство, были убиты. Есть множество других примеров.
Жестокое обращение с детьми и побег из религии[ред.]
Один из таких примеров — идеологическая обработка детей. Этой теме посвящена девятая глава. Докинз приравнивает религиозную идеологическую обработку детей родителями и преподавателями религиозных школ к жестокому обращению с детьми. Докинз настаивает, что нельзя спокойно слушать, когда кто-то говорит о «ребёнке-католике» или «мусульманском ребёнке». Необходимо понять, что маленький ребёнок не способен иметь чёткое независимое представление о Вселенной и о месте человека во Вселенной. Не называем же мы детей «марксистами» или «агностиками».
Как заполнить пустоту[ред.]
В заключительной главе Докинз задаётся вопросом, заполняет ли религия пустоту в жизни человека, давая утешение и вдохновение тем, кто в них нуждается. Согласно Докинзу, с этим гораздо лучше справляются философия и наука. Он утверждает, что атеистическое мировоззрение — куда более жизнеутверждающее, чем религия с её неудовлетворительными ответами на загадки жизни.
Приложения[ред.]
В приложении указаны адреса для тех, кому нужна помощь в «побеге из религии».