Билетик на второй сеанс (Шукшин)
Очень краткое содержание[ред.]
Советская деревня, предположительно 1960-е годы. Кладовщик Тимофей Худяков переживал глубокую тоску и недовольство своим существованием.
После выпивки со сторожем он снова ощутил тяжесть жизни и пошёл к Поле, с которой когда-то имел запрещённые отношения. Разговор с ней вышел неприятным, Поля обвинила Тимофея в бесчестности. Оскорблённый Тимофей ушёл домой, ещё сильнее огорчённый собственной судьбой и прожитыми годами.
Придя домой, Тимофей увидел в комнате старичка, похожего на Николая-угодника. Тимофей начал каяться в своих грехах и пожаловался на тоску в душе:
«Родиться бы мне ишо разок! А? Пусть это не считается, что прожил, — родите-ка вы меня шло разок. А?» Угодник опять невольно рассмеялся. «То жалуется — тоска, а то… Ну и сукин ты сын, Тимоха!»
Выяснилось, что старичок был его тестем, раскулаченным когда-то и лишённым гражданских прав. Обиженный тесть стал упрекать Тимофея в нечестности перед близкими, и тот окончательно раскис, признавшись, что устал и плохо прожил отпущенную ему жизнь.
Подробный пересказ[ред.]
Деление пересказа на главы – условное.
Душевная тоска Тимофея Худякова[ред.]
В последнее время Тимофей Худяков испытывал сильную душевную тоску. Ему опостылело всё на свете, хотелось выть и плакать от безысходности. Даже выпивка со сторожем на складе, где он работал кладовщиком, не приносила облегчения.
Последнее время что-то совсем неладно было на душе у Тимофея Худякова — опостылело все на свете. Так бы вот встал на четвереньки и зарычал бы, и залаял, и головой бы замотал. Может, заплакал бы.
Разговор со сторожем Ермолаем[ред.]
Сторож Ермолай притворно сочувствовал Тимофею, спрашивая, что с ним происходит. Тимофей жаловался на судьбу, хотя понимал неискренность сторожа. Он изощрённо ругался, изливая душу.
Ермолай недоумевал, почему Тимофей жалуется, ведь у него в доме всего полно. Тимофей не мог объяснить причину своей тоски, а сторож про себя думал, что Тимофея мучает совесть за воровство и нечестную жизнь.
Неудачный визит к бывшей любовнице Поле[ред.]
В субботу, опечатав склад и выпив с Ермолаем, Тимофей пошёл домой. Но идти туда не хотелось — там ждала такая же тоска и нудящая жена. По дороге он размышлял о бессмысленности своей жизни, о том, что прожил её неправильно, суетясь и ловча.
«Вот — жил, подошёл к концу… Этот остаток в десять-двенадцать лет, это уже не жизнь, а так — обглоданный мосол под крыльцом — лежит, а к чему? Да и вся-то жизнь, как раздумаешься, — тьфу!»
Неожиданно для себя Тимофей свернул в переулок, где жила его бывшая любовница Поля Тепляшина. Когда-то у них был роман, вызвавший скандалы в деревне. Жена Тимофея, Гутя, семь лет боролась с соперницей.
Роман закончился, когда подросший сын Поли, Николай Петрович, стал гонять Тимофея от матери. После драки с Колькой Тимофей перестал ходить к Поле. Позже Поля и Гутя неожиданно подружились и вместе смеялись над Тимофеем.
Поля удивилась визиту Тимофея. Разговор не клеился, они обменивались колкостями. Тимофей выпил стакан принесённой с собой водки, рассказал неуместный анекдот, который никого не рассмешил. Поля выгнала его, и он ушёл, чувствуя облегчение, но всё ещё желая кому-нибудь досадить.
Вот теперь он, кажется, всё понял: жалко себя, жалко свою прожитую жизнь. Не вышло жизни. «Сказка про белого бычка у нас получается, Поля…»
Встреча с тестем, принятым за Николая-угодника[ред.]
Придя домой, Тимофей обнаружил в прихожей маленького белого старичка, похожего на Николая-угодника. Решив подыграть, Тимофей бухнулся ему в ноги, притворно благоговейно приветствуя «святого». Старичок удивился, но Тимофей продолжал комедию.
В разговоре Тимофей жаловался на жизнь, просил «святого» дать ему шанс родиться заново. Он рассказывал, что женился бы на другой женщине, стал бы начальником, возможно, прокурором. Упомянул, что его тесть был раскулачен, и он из-за этого не смог вступить в партию.
«Да потому я жалуюсь, что жизнь-то не вышла! Ты вот смеёшься, а мало тут смешного, батюшка, одна грусть-тоска зелёная. Ведь вон на земле-то… хорошо-то как! Разве ж я не вижу, не понимаю, всё понимаю, потому и жалко-то.»
Внезапно «святой» разозлился и раскрыл себя — это был тесть Тимофея. Тимофей, не смутившись, предложил выпить. Тесть, оскорблённый за себя и за дочь, показывал Тимофею кукиш и твердил: «Вот тебе, а не другую жись! Вот тебе — билетик на второй сеанс!»
Тимофей вылил тестю на голову стакан водки и пригрозил поджечь. Тесть заплакал, и Тимофей смягчился. Он признался, что не знает, что с ним происходит, но жить так больше не может. Ему жалко свою жизнь, которую он прожил плохо, хотя «песня-то была хорошая».
«Прожил, как песню спел, а спел плохо. Жалко — песня-то была хорошая. Прости за комедию-то. Прости великодушно.»