Без названия (Пильняк)
Очень краткое содержание[ред.]
Россия, 1905 год. Молодой революционер Андрей приехал в деревню к дочери дьякона под видом жениха.
На самом деле они оба были подпольщиками и влюблены друг в друга, хоть никогда не говорили об этом.
Они должны были убить провокатора — человека, продававшего революционеров полиции. Июньской ночью они пошли к месту встречи через лес. Она осталась в осиновой роще, а Андрей встретил провокатора у сосен и застрелил его из револьвера. После убийства они молча вернулись в дом дьякона.
С того момента они ни разу не поговорили наедине. Через три дня уехали в Москву и расстались навсегда. Убийство человека убило их любовь. Спустя годы Андрей
черными осенними сумерками пришёл прокоротать ночь на том месте, где он: убил любовь.
Осиновая роща навсегда осталась в его памяти.
Подробный пересказ по главам[ред.]
Названия глав — условные.
Глава 1. Осиновый перелесок: место, где ничего не видно[ред.]
Рассказчик размышлял о том, что убить человека трудно, но ещё труднее пережить смерть.
Очень трудно убить человека, — но гораздо труднее пройти через смерть: так указала биология природы человека.
В памяти навсегда остался осиновый перелесок в сумерках и дожде. Мелкий серый дождик капал, жёлтые осины шелестели, роняя мокрые листья. Дорога шла из овражка со сломанным мостом через картофельное поле к церковной колокольне на горизонте. Грязь была такой глубокой, что нога увязала по колено. Когда наступили сумерки, всё провалилось во мрак.
И через десятилетия, чрез многие годы всяческих дорог — навсегда в памяти остался этот перелесок в сумерках и дожде, проваливающийся во мрак, в котором ничего не видно
Глава 2. Убийство провокатора и смерть любви[ред.]
Всё это произошло двадцать лет назад. В этой истории было трое героев: он, она и тот третий, которого они убили и который встал между ними.
Героев в этом рассказе — трое: он, она и тот третий, которого они убили и который стал между ними.
Третий был провокатором, который продавал революционеров за деньги на виселицы и в тюрьмы. Это были дни разгрома революции 1905 года, и суд над предателем должен был быть жестоким. Он и она вызвались убить этого человека.
Она никогда не видела провокатора в лицо. Из подполья она поехала в деревню к отцу-дьякону. Был июнь. Андрей приехал к ней как жених.
Провокатор не знал легального имени Андрея и должен был встретиться с ним в лесочке за овражком. Был сенокосный июнь. Их любовь была белой, как ландыши, и тяжёлой, как гречневый цвет. Это была первая и единственная любовь, которая навсегда остаётся в сердце. Они не знали ничего, кроме рукопожатий и общих взглядов на мир.
При дьяконе они весело играли во влюблённых, слушая его наивные нравоучения о семейной жизни. В поле они шли на расстоянии друг от друга, говоря о высоких материях.
Ни разу не говорили они о том, что они должны убить.
Настал день, когда в сумерки Андрей сказал, что сегодня ночью они должны идти. Они легли спать с курами, а через час встретились за овинами. Она принесла узелок с хлебом на дорогу, но потом выбросила его в кусты. Они молча шли лесной тропинкой к станции. В осиновой косе она должна была остаться, а он — пойти к соснам встречать провокатора.
Перед расставанием она покойным девичьим поцелуем поцеловала его в губы — первый и последний раз в их жизни.
И покойным девичьим поцелуем поцеловала она его в губы, первый и последний раз в их жизни.
Андрей встретил провокатора у сосен. Тот спросил: «Это ты, Кондратий?» Андрей ответил утвердительно. Когда они пошли рядом, провокатор всё время старался быть сзади. Андрей выхватил револьвер и выстрелил в упор в грудь. Провокатор улыбнулся, сел на землю с поднятыми руками, в которых был браунинг. Андрей выстрелил второй раз в лицо. Человек повалился навзничь. Подошла она, осмотрела убитого и встала спиной к соснам. Всю дорогу домой они шли молча: она впереди, он сзади.
Глава 3. Возвращение к месту преступления[ред.]
После убийства они никогда больше не говорили друг с другом наедине.
Никогда больше ни слова не сказали они друг другу с глазу на глаз.
Наутро она весёлым смехом разбудила его, нежно ластилась к жениху при дьяконе. Но когда они оставались одни, наступало молчание. Три дня они пережидали, чтобы замести следы. На четвёртый день дьякон отвёз их на станцию, перекрестил и благословил. В Москве с вокзала они пошли в разные стороны, не сказав друг другу ни слова.
В памяти навсегда остался осенний перелесок, но не от той июньской ночи, когда он убил человека, а от той осенней, когда по странному закону природы он пришёл на место убийства. Там он понял, что убил не только провокатора, но и любовь. Теперь, поднимаясь в первый дом Советов, он видел красное знамя над Кремлём — то, ради чего был погребён в памяти осиновый перелесок.