Акварель (Грин)
Очень краткое содержание[ред.]
Клиссон проснулся с похмелья.
Накануне жена Бетси упрекала его за безделье. Он специально опоздал на поезд, чтобы не устраиваться кочегаром на пароход.
За завтраком Клиссон попросил у жены денег, но получил отказ. Когда Бетси вышла к соседке, он нашёл её тайник и украл крону. Клиссон выпрыгнул в окно и поехал в город. Но Бетси преследовала его, и он укрылся на выставке акварелистов.
В выставочном зале Бетси настигла мужа. Они ругались шёпотом, пока не увидели картину с изображением их собственного дома.
Между тем картина начала действовать, они проникались прелестью запущенной зелени, обвивавшей кирпичный дом в то утро, когда по пересечённой светом тропе прошёл человек со складным стулом.
Супруги помирились и вместе покинули выставку, удивляясь тому, что их жилище вызвало восхищение посетителей.
Подробный пересказ по главам[ред.]
Названия глав — условные.
Глава 1. Кража кроны и бегство на выставку акварелей[ред.]
Кочегар Клиссон проснулся в плохом настроении. Накануне вечером его жена Бетси жестоко упрекала его за безделье, в то время как его знакомый устроился кочегаром на речной пароход «Деннем».
Должность кочегара предназначалась Клиссону, но он намеренно опоздал к поезду. Прачка зарабатывала неплохо, а Клиссон обдуманно потакал её склонности к выпивке — охмелевшая женщина давала ему деньги довольно кротко.
Лёжа на кровати с тяжёлой головой, Клиссон курил папироску и размышлял, как получить крону — день был праздничный, и он условился встретиться с приятелями в кабаке.
Веселое зелёное утро шевелило за рамой окна листья плюща. Благоухали кусты, росшие под стеной дома. Клиссон, смотря на жёлтые и белые цветы, представлял, что это серебряные и золотые монеты.
В их жилище царил беспорядок. Бетси внесла чайник и стала накрывать на стол. В комнате стояли только табуреты, две кровати и старое плетёное кресло.
За дверью, в углу, целую неделю копился сор. На подоконнике лежали объедки; пол был усеян огуречной и яблочной кожурой. У стены огромные корзины с грязным бельём распространяли запах тлена и сырости.
Они молча пили чай. Хмурый вид Бетси не вызывал у Клиссона особых надежд. Когда он попросил шиллинг, прачка категорически отказала. Они поругались, и Клиссон в отместку упрекнул жену в пьянстве. Бетси ответила, что пить и будет пить, а денег не даст.
Когда Бетси вышла поговорить с соседкой, Клиссон заметил, куда она бросила взгляд перед уходом. Он подскочил к корзине с бельём, разрыл его и нашёл в коробке от папирос деньги. Взяв крону, он быстро привёл белье в порядок и сел к столу.
Вернувшаяся Бетси с подозрением посмотрела на мужа, но о краже не догадалась. Клиссон спрятал кепи в карман пиджака, прошёл через пустые комнаты к окну, выпрыгнул из него и поспешил к станции трамвая. В переполненном вагоне он окончательно успокоился.
Приехав в город, Клиссон полюбовался кроной и направился в трактир. Но внезапно увидел Бетси — она быстро шла прямо к нему, не сводя глаз. Предстоящее объяснение так напугало Клиссона, что он пустился бежать. Услышав за спиной крик «Не уйдёшь, подлец!», он свернул за угол.
Там был глубокий стильный вход с вращающимися дверьми. Клиссон прочёл надпись «Весенняя выставка акварелистов» и вбежал по лестнице. Девица заставила его купить билет. Меняя крону, он испытывал удовольствие от мысли, что часть денег всё-таки истратил и Бетси потеряла его из вида.
В зале с высоких стен на него глянуло множество лиц. Клиссон хотел лишь побыть и уйти, но вскоре узнал Бетси — она холодно улыбаясь приближалась к нему. Её глаза были прищурены, и она не видела никого, кроме Клиссона, взявшего её крону. Стараясь говорить тихо, они бранились и осыпали друг друга проклятиями. Бетси заплакала.
Не зная, что делать, Клиссон поворачивал из одной двери в другую, а Бетси следовала за ним.
Глава 2. Картина родного дома и неожиданное примирение[ред.]
Клиссон начал останавливаться возле картин, выбирая места, где толпилось больше публики. В таких случаях Бетси молчала, но стоило ему отойти, как он слышал сдавленный шёпот с упрёками и требованиями отдать деньги. Наконец Клиссон громко велел ей замолчать, и женщина утихла. Они подошли к картине, которую рассматривало человек десять.
Дорожка с полосами света, проникающего сквозь листву и падающего на заросшую плющом стену кирпичного дома с крыльцом, возле которого на деревянной скамейке валялась пустая клетка, показалась Клиссону знакомой.
Чем больше прачка всматривалась в картину, тем понятнее становилось ей, что это точно тот дом, откуда исчезла злополучная крона. Она узнала окна, скамейку, ветви клёна и дуба, поворот за угол — всё это не оставляло сомнений. Восхищённые и испуганные, они доказали сами себе, что ошибки нет. Их враждебное настроение необычно исчезло.
Дама возле картины восхитилась: «Самая прекрасная вещь сезона. Как хорош свет!» Услышав это, Клиссон и Бетси ободрились. Их терзало опасение, что зрители увидят пустые бутылки и грязное бельё, но картина начала действовать — они проникались прелестью запущенной зелени. Они оглядывались с гордым видом, жалея, что никогда не решатся заявить о принадлежности этого жилья им.
Бетси сказала, что ей больше дают стирки, чем этой потаскухе, потому что она своё дело знает, и разрешила Клиссону выпить, только не на все деньги. Клиссон пообещал завтра поговорить с человеком, который обещал ему место работы.
Они прошли ещё раз мимо картины, искоса взглянув на неё, и вышли на улицу, удивляясь, что направляются в тот самый дом, о котором неизвестные им люди говорят так нежно и хорошо.