Аз и Я (Сулейменов)
Очень краткое содержание[ред.]
В первой части монографии автор исследует «Слово о полку Игореве», применяя структурный метод анализа. Олжас Сулейменов обнаруживает многочисленные тюркизмы в тексте памятника, которые ранее не замечались исследователями.
Он доказывает, что переписчики XVI века исказили оригинальный текст, добавив христианские мотивы и неверно интерпретировав непонятные им тюркские слова. Анализируя сон Святослава, автор находит описание тенгрианского погребального обряда. Он критикует традиционные толкования многих фрагментов, предлагая новые прочтения на основе тюркской лексики.
Легче разложить атом, чем предрассудок!
Автор утверждает, что Игорь действовал из честолюбия, а не патриотизма, и что само «Слово» содержит критику князя, скрытую поздними переписчиками. Он исследует династические браки между русскими князьями и половцами, анализирует происхождение этнонимов степных народов и доказывает глубокое взаимопроникновение славянской и тюркской культур в домонгольский период.
Во второй части монографии исследователь обращается к шумеро-тюркским связям. Сопоставляя шумерскую и тюркскую лексику, он обнаруживает системные совпадения в базовой лексике и грамматических структурах. Автор формулирует закон перестройки слога при языковых заимствованиях и прослеживает влияние древних культов на формирование языков. Завершается работа размышлениями об эволюции знаков и символов в различных культурах и их влиянии на языкотворчество.
Подробный пересказ по частям[ред.]
Внутренняя структура разделов не учитывается. Некоторые заголовки нормализованы.
Часть 1. Аз. Соколы и гуси[ред.]
От автора[ред.]
Автор размышляет о природе глубокого чтения и роли «Слова о полку Игореве» в формировании его научного мировоззрения.
«Слово» нужно читать не коллективом МЫ (Славист, Тюрколог, Историк, Поэт и др.), а коллективом Я. Те же персонажи, но объединённые в одной личности.
Сулейменов описывает «Слово» как сложный тест, требующий свободного и критического подхода, объясняет свой метод анализа, основанный на личном опыте и многостороннем взгляде.
Осознать космос культуры, в котором, как ядро, плавает слово,— это и есть наука чтения. Не освоив её — невозможно писать самому.
К истории Слова о полку Игореве[ред.]
Сулейменов рассматривает историю находки «Слова о полку Игореве» и последующих споров о его подлинности. Он анализирует деятельность скептической школы, роль «Задонщины» в научной дискуссии, гипотезы Луи Леже и А. Мазона о возможной фальсификации.
Автор обсуждает различные версии происхождения произведений и влияние переписчиков на текст, подчёркивая сложность текстологических проблем древнерусского памятника.
Синее солнце[ред.]
Сулейменов подвергает критическому анализу традиционные толкования «Слова о полку Игореве», предлагая структурный метод исследования. Он оспаривает интерпретации таких слов как «стазби» и «птичь», доказывая, что «птичь» является прилагательным, а «зби» означает «смятение».
Автор критикует ошибки в членении строк, допущенные Мусиным-Пушкиным и последующими исследователями, что привело к абсурдным трактовкам. Он предлагает новое прочтение фрагмента об Изяславе, заменяя спорную фразу «И схотию на кровать и рекъ» на «исхоти юна кров», что означает «умирать от потери крови».
Сулейменов анализирует строку «под трубами спеленуты», оспаривая традиционный перевод слова «повити» как «спеленуты» и предлагая интерпретацию «рождены», связывая её с латинским «vita» и христианской концепцией греха.
Особое внимание уделяется метафоре сокола, где автор оспаривает традиционное толкование «в мытех» как линьки, делающей сокола сильным, утверждая, что линяющий сокол беспомощен. Он предполагает ошибку переписчика, связанную с неправильной интерпретацией глаголических цифр в кириллице.
Автор подчёркивает роль переписчиков как переводчиков и интерпретаторов, а не просто копиистов. Адаптация текста для читателя XVI века приводила к изменениям и домыслам.
Сулейменов исследует «невидимые тюркизмы» в «Слове», отличая их от очевидных. Он анализирует кальки переписчика и автора, прозвище Всеволода «буйтур» как праформу «батыра», критикует «народную этимологию» и предлагает тюркское происхождение слова «буй» как титула и «Осмомысла» как «восьмигранного».
Автор анализирует фразу «до куръ Тмутороканя», предлагая тюркское происхождение слова «кура» (стена), переводя фразу как «до стен Тмутороканя». Он исследует древнерусскую пословицу о «птице горазде», связывая её с культом петуха как символа солнца у древних народов.
Подробно анализируется сон Святослава, где Сулейменов критикует существующие переводы и предлагает новые интерпретации на основе тюркизмов. Он утверждает, что сон описывает тенгрианский обряд погребения, а многие слова имеют тюркское происхождение и были искажены переписчиками.
Честное Слово[ред.]
Сулейменов критикует искажения смысла «Слова о полку Игореве» в позднейших интерпретациях и исторических трудах, особенно у Татищева и Лихачёва. Он утверждает, что Игорь Святославич действовал из честолюбия, а не патриотизма.
Его вели не патриотические чувства, а непомерное честолюбие. Корыстолюбивый, вероломный, в воинском деле «несведомый», нечестный...
Автор подчёркивает, что понятия «Русь» и «патриотизм» в XII веке имели иное, более узкое значение, чем принято считать. Он выявляет два отношения к Игорю в тексте: негативное авторское и восторженное переписчика, утверждая, что Игорь шёл за славой, а не за Русь.
Сулейменов предлагает новую интерпретацию «Девы-Обиды» как обиды половцев на Игоря, вызванной его вторжением. Он связывает образы «гусей-лебедей» с тюркским этнонимом «казак» и объясняет, почему половцы названы «Даждь-Божьими внуками».
Автор анализирует значение имени «Троян», отвергая традиционное отождествление с римским императором и предлагая версию, что «Троян» — это аббревиатура от «Тьмуторокань», возникшая из-за ошибок переписчиков и сокращений.
Сулейменов исследует спорные места, касающиеся диалога половецких ханов Гзака и Кончака о судьбе сына Игоря, Владимира, и роли Бояна. Он предполагает, что многие неясности вызваны вмешательством переписчика, который добавлял пояснения и пословицы, искажая изначальный смысл.
Автор утверждает, что переписчик XVI века дописал финал «Слова», стремясь сделать его понятным и соответствующим традициям здравиц. Это привело к стилистическим и смысловым искажениям, включая неуместную хвалу Игорю и неверное использование союза «а».
Намеренные свидетельства. Приложения, исторические справки[ред.]
Сулейменов рассматривает династические браки русских князей с половцами в XI–XII веках как политические союзы, отмечая их широкое распространение и последующий упадок. В VII–XII веках Византия и тюркские народы активно заключали династические браки для политического укрепления.
Взаимоотношения Руси с кочевниками были сложными и многогранными. Торки, или «торкины» (родственники по женской линии), играли важную роль, участвуя в военных походах и оседая на русских землях. Автор исследует этимологию слова «брак», предполагая его тюркское происхождение от «бiрак» (союз).
Сулейменов описывает различные тюркские кочевые роды: берендеев, которые поступали на службу к русским князьям; ковуев и их происхождение; значительную роль «чёрных клобуков» (каракалпаков) в политической жизни Киева XII века. Он анализирует лжеэтнонимы для кочевников и исследует происхождение этнонима «кыпчак».
Историки и история[ред.]
Автор критикует историков, включая Грекова и Попова, за предвзятое игнорирование тюркского влияния на Киевскую Русь и русскую культуру, подчёркивая, что многие факты и лингвистические данные свидетельствуют о глубоких славяно-тюркских связях.
Я понял, что историческая ложь может оскорблять вещего так же, как историческая правда невежду.
Сулейменов размышляет о роли истории и культурного наследия, критикуя её предвзятость и политизированность. Он подчёркивает, что летописи фокусировались на войнах, игнорируя мирные эпохи, и призывает к объективному изучению прошлого через язык, который сохраняет истинную «Летопись мира».
Часть 2. Я. Шумер-наме[ред.]
Вступление ко второй части[ред.]
Рассказчик, будучи студентом-геологом, встретил пожилого человека, который приносил свои стихи в газету. Поддерживая его, рассказчик позже обнаружил в одном из стихов описку «шумер» вместо «шумел», которая стала для него судьбоносной ошибкой.
Я обмакнул перо и переправил... а себе, как оказалось потом, забрал его ошибку — шумер. Может быть, и судьбу.
Право на ошибку[ред.]
Рассказчик представил В. В. свою гипотезу о шумеро-тюркских языковых контактах, но столкнулся со скепсисом. В. В. настаивал на изменчивости языка и случайности совпадений, призывая к научному консерватизму. Рассказчик отстаивал свою идею, размышляя о связи поэзии и науки.
В этих условиях самая ценная фигура в науке — скептик. Сохранить его — значит, продлить жизнь науке.
Сомнения[ред.]
Автор критикует европоцентризм и предвзятое отношение к азиатским и кочевым культурам в гуманитарных науках, особенно в отношении тюркской письменности. Он оспаривает искусственную датировку орхоно-енисейского письма и призывает к более глубокому и непредвзятому изучению древнетюркской палеографии.
Есть точные науки, а есть гуманитарные, т.е. неточные — лингвистика и история. Они исходили из предрассудочных установок европоцентризма.
Язык и наука[ред.]
Автор критикует современную лингвистику за подражание точным наукам и абсолютизацию индоевропейского опыта. Он противопоставляет стабильность тюркских языков, объясняя её агглютинативностью, постоянным ударением, отсутствием префиксов и грамматического рода.
Индоевропеистика[ред.]
Сулейменов исследует историю сравнительного языкознания, начиная с Вильяма Джонса и формирования индоевропейской теории. Он критикует концепцию «основного словарного фонда» и универсальность её применения, указывая на примеры картвельских и тюркских языков, цитирует Н.Я. Марра, призывающего к пересмотру подходов в изучении языков.
Юрта и Лувр[ред.]
Автор критикует тюркологию за повторение ошибок индоевропеистики и игнорирование внешних влияний. Он анализирует шумеро-тюркские контакты, предлагая сравнивать семантические гнёзда лексем, обнаруживая культурное, но не генетическое родство языков.
Сулейменов использует 60 шумерских слов из работы Дьяконова, чтобы продемонстрировать родство языков, несмотря на прежние выводы об изоляции шумерского языка. Он представляет сравнительную таблицу шумерской и тюркской лексики, разделённую на классы «Человек», «Природа» и «Бог», анализирует общие корни и семантические связи.
Автор указывает на системные совпадения лексики и грамматических структур между шумерским и тюркскими языками, предполагая культурное родство языков и призывая к дальнейшим сравнительным исследованиям.
Закон перестройки слога. Размышления, а не выводы[ред.]
Сулейменов исследует закон перестройки слога при языковых заимствованиях, демонстрируя тенденции к закрытию слога в тюркских языках и открытию в шумерском. Он анализирует трансформации односложных и двусложных слов, приводит примеры из различных языков.
Ребус о термине Шумер[ред.]
Автор исследует этимологию термина «Шумер», его связь с древними цивилизациями и тюркскими народами, анализируя языковые, исторические и мифологические аспекты. Он прослеживает эволюцию знаков и названий, связывая их с миграциями и культурным влиянием.
Когда тебя за Шумер — в печень, ты стоишь за него, как за родину. Как за родину — отвечаешь.
Свои люди и собаки[ред.]
Автор исследует раннюю историю тюркоязычных народов, оспаривая традиционные датировки и предлагая новые этимологические связи. Он анализирует происхождение этнонима «ишгузы» и имени вождя «Испака», связывая их с тюркской традицией почитания собаки как предка и титульного имени.
Тенгрианство[ред.]
Сулейменов исследует тенгрианство как древнейшую религию, дешифровку слова «тенгри» Вильгельмом Томсеном, размышляет о цикличности природы, влиянии природных наблюдений на погребальные обряды и социальное деление на «детей земли» и «сынов неба» в древних культурах.
Самая древняя религия на планете... тенгрианство уже давно ждёт своих исследователей.
Автор исследует символизм металлических чаш в древних погребениях Шумера и Алтая, связывая их с тенгрианством и культом богини воскрешения Иштор. Он анализирует тенгрианские погребальные обряды, практику украшения тел усопших «искусственными звёздами» (бусами), её эволюцию от Шумера до Алтая.
Роса и раса. Вместо заключения. Введение в тему ПР — палеография в речи[ред.]
Автор описывает телефонный разговор и вспоминает свою бабушку, которая считала телефон связью с богом. Он размышляет о слове «Алло», его происхождении от английского «Hello» и возможном еврейском корне «хэллох» (бог), связывая его с глобальной коммуникацией и утратой первоначального смысла.
Сулейменов исследует эволюцию слова и знака, используя пример египетско-китайского иероглифа солнца («ра»/«ре»). Он показывает, как семиты распространили этот знак, породив библейские имена и различные толкования. Влияние знака прослеживается в славянских языках, где он адаптировался к местной философии.
…Хороброе гнездо[ред.]
Автор анализирует «Слово о полку Игореве», фокусируясь на уникальном использовании слова «хороброе» и роли гласного «о» в создании минорного, тревожного подтекста. Он утверждает, что сознательное использование звуковых метафор в «Слове» демонстрирует гениальность автора и опровергает теории о подделке XVIII века.