Очень краткое содержание
Русский философ и писатель оценивает образования в семье и в школе, выделяет недостатки того и другого и предлагает возможные изменения в образовании в целях улучшения морального состояния детей.
Подробный пересказ
Автор упоминает, что в 1897 министерство просвещения решило увеличить возможности семейного образования, поскольку поняло те преимущества, которое оно даёт: экзаменацию теперь могут проходить все 8 классов всех типов школ. В частности, такая система лишает детей необходимости ходить в школы из страха бесперспективности.
По мнению автора, введённое дозволение является действительно фундаментальным изменением в образовательной политике, основывающимся на правильном взгляде на школу, которое влечёт за собой много преимуществ. Розанов ссылается на предыдущие свои работы, утверждая, что гимназия в своём устройстве несёт антикультурную и противоцивилизующее действие. Он критикует школу за ещё большее разложение семьи, за отъём детей из семей с очень раннего возраста за счёт формирования подготовительных классов, когда дети ещё особенно нуждаются в семейном воспитании.
Семье в этой ситуации остаётся только материальное обеспечение детей. Однако школа из-за большой нагрузки не может справится с полноценным воспитанием детей и только погрязает во всё большей формализации. В больших классах не хватает 55-минутного урока, чтобы полноценно все освоили материал, и в итоге создаётся только видимость обучения. Розанов считает, что семья так же развращена как школа, но у семьи есть преимущество, состоящее в том, что она может обеспечить ребёнка тем вниманием и любовью. Их, как правило, нет между учеником и учителем, связанными чисто формально, особенно в ситуации, когда у учителя есть ещё 20 таких же учеников. А изъятие ребёнка из семьи в пользу школы ещё больше развращает семью, делая её ненужной.
<ref>"Нам говорили, и много раз (по школьному же вопросу): "Семья развращена", "ей ничего нельзя доверить". Да, но не развращайте же ее еще больше, отбирая от нее выполнение долга, отбирая это выполнение ранее самого испытания: ибо вы уже a priori предполагаете семью развращенною, когда вбираете ее детей в подприготовительный или приготовительный класс."</ref>
Розанов утверждает, что семья, в отличие от школы, способна организовать воспитание в ребёнке высоких нравственных чувств, но и ребёнок привнесёт в семью утраченную живость. Школа же по своей структуре может преподнести только внешние и механистические элементы образования, имея при этом цель в самом процессе, а не в результате. То есть школа может научить ученика знанию, но не мудрости, молитве, но не вере, и т. д. В то же время семья делает простор и тёплую среду для зарождения нравственности в ребёнке, и он сам к ней придёт. Но для того, чтобы это случилось, необходимо давать ребёнку немного времени, которое тот мог бы провести наедине с собой.
Далее Розанов делится своими воспоминаниями о том, как посещение школьниками церкви портит в ней религиозную атмосферу настолько, что другие люди отказываются в неё приходить. Ученики не молятся или делают это неискренне, им больше интересно общение между собой, поедание семечек и иные вещи, не связанные с богослужением, и здесь опять проявляется то, что школа научилась делать больше всего, — создавать видимость.
Автор считает, что роль школы должна свестись к централизации разрозненных семей, в которых обучаются дети. Это необходимо, потому что школы очень слабы в технике преподавания. Школа не может связать преподавание и жизнь ребёнка, превращая и то, и другое в сумбур. Потому они должны быть синтезированы в семейном обучении для того, чтобы дети прекратили страдать разрываясь между этими двумя частями своей жизни.
Также Розанов отмечает, что будет лучше если все «русские предметы» (здесь имеются в виду все гимназические предметы, кроме языков и математики) будут переданы под надзор семьи, потому что они не требуют знания специфических методов преподавания и их необходимость часто продиктована идейно-нравственным воспитанием ребёнка. Школа же должна взяться за подготовку учеников в области математики и иностранных, в частности, древних языков, потому что в них требуется систематическое изучение и обладание сложной теорией.
Также, по мнению Розанова, стоит перераспределить время занятий в школе, чтобы оно соответствовало биологическим особенностям работы мозга детей. Чтобы в школе сложные предметы не ставились тогда, когда ребёнок невнимателен, а уроки, требующие продуктивности были поставлены в то время, когда ребёнок бодр и активен.
В последней части статьи Розанов выделяет ещё два момента, которые бы помогли школе избавится от её нынешних пороков. Первый момент заключается в уменьшении самой школы. Розанов считает, что большая школа не может обеспечить должной атмосферы, в которой развитие ребёнка актуализировалось бы наиболее полным образом. Поэтому Розанов отдаёт предпочтение маленьким школам с небольшим количеством учителей.
С другой стороны, Розанов обращает внимание на то, что наличие преподавателей с большим объёмом знаний совершенно необязательно, потому что из «учёных» выходят часто плохие преподаватели. Преподавателей следует принимать в соответствии с наличием у них преподавательского дара, который в рамках школы может компенсировать недостаток знаний, потому что цель школы заключается в научении не самому знанию, а любви к нему.
Пересказ основан на статье Василия Васильевича Розанова «Семья как истинная школа», взятой из опубликованного уже после написания статьи сборника его работ «Сумерки просвещения»