Имя главного героя в поэме не упоминается, для простоты условно назовём его Мцыри. Названия глав — условные.
Главы 1-2. История Мцыри
Несколько лет назад, там, где сливаются реки Арагва и Кура, стоял монастырь. Сейчас он обветшал и необитаем, лишь седой старик-сторож охраняет старые могилы. Надписи на них рассказывают, как грузинский царь «в такой-то год вручал России свой народ», и с тех пор Грузия не опасалась врагов «за гранью дружеских штыков».
Когда монастырь ещё процветал, мимо него проезжал русский генерал. С собой он вёз пленного мальчика лет шести, дикого, пугливого и слабого. Мальчик не перенёс трудностей длинного пути и тяжело заболел.
Но в нём мучительный недуг
Развил тогда могучий дух
Его отцов. Без жалоб он
Томился — даже слабый стон
Из детских губ не вылетал,
Он знаком пищу отвергал,
И тихо, гордо умирал.
Один из монахов пожалел ребёнка, оставил его у себя и выходил.
Мальчик вырос в монастыре. Сначала он сторонился «ребяческих утех», всех избегал и тосковал по родине, но затем привык к плену и научился говорить по-русски. Старый монах окрестил Мцыри, тот уже готовился стать монахом, но однажды ночью исчез.
Три дня монахи обыскивали окрестности монастыря и, наконец, нашли юношу, худого и обессилевшего. Снова оказавшись в неволе, Мцыри не отвечал на вопросы, стремительно увядал, и вскоре стало ясно, что он умирает.
К юноше пришёл вырастивший его монах «с увещеваньем и мольбой». Собрав остатки сил, Мцыри начал свою исповедь.
Главы 3-8. Мцыри решается на побег
Мцыри признался монаху, что две таких как у него жизни он променял бы на «одну, но полную тревог». С детства его терзала «одна, но пламенная страсть»: он мечтал убежать и увидеть вольный мир, полный «тревог и битв».
Мцыри считал, что напрасно старый монах спас его от смерти, ведь жизнь его была угрюмой и одинокой, он не знал отца и матери и поклялся, что отыщет своих родных.
На воле Мцыри почувствовал, как память его проясняется. Он смотрел на "седой, незыблемый Кавказ, и понимал, что когда-то жил там. Он вспомнил родное селение в глубоком ущелье, отца и красивых молодых сестёр, которые пели над его колыбелью. По ущелью бежал быстрая речка, у которой Мцыри играл в детстве, а в доме его отца по вечерам у очага рассказывались длинные истории.
Из монастыря Мцыри сбежал ночью, во время грозы, когда испуганные монахи молились у алтаря.
Главы 9-11. Блуждания по горным кручам
Мцыри долго блуждал и прилёг отдохнуть только на рассвете. Когда рассвело, юноша увидел, что лежит на краю глубокого ущелья, по дну которого текла бурная река.
Юноша лежал, любуясь на окружавшую его красоту и прислушиваясь к голосам природы, среди которых не раздавался «лишь человека гордый глас», но вскоре его начала мучить жажда.
Главы 12-13. Встреча с девушкой
Спустившись к реке напиться, Мцыри услышал шум чьих-то шагов. Юноша притаился в кустах, и вскоре услышал песню, а затем увидел красивую стройную молодую грузинку в бедной одежде. С кувшином на голове она спускалась к реке за водой.
Летние жары
Покрыли тенью золотой
Лицо и грудь её; и зной
Дышал от уст её и щёк.
И мрак очей был так глубок,
Так полон тайнами любви,
Что думы пылкие мои
Смутились.
При виде красавицы у Мцыри помутился рассудок. Пока он приходил в себя, грузинка успела набрать воды и уйти.
Поодаль юноша увидел два каменных дома, словно сросшихся со скалой. Над плоской крышей одного их них вился дымок. В него и вошла девушка. Воспоминания об этих чудесных минутах Мцыри сохранил до самой смерти.
Главы 14-19. Сражение с диким барсом
Уставший после бессонной ночи юноша прилёг в тени и уснул. Ему снилась молодая грузинка, и он проснулся от странной и сладкой тоски, мешавшей ему дышать. Уже наступила ночь. Мцыри видел огонёк в доме, где жила девушка, ему хотелось войти туда, но он не мог отказаться от своей цели — «пройти в родимую страну».
Не обращая внимания на сильный голод, юноша отправился в путь. Потеряв из виду горы, он заблудился и забрёл в чащу леса. Мцыри влез на дерево, увидел, что вокруг — бескрайний лес, н в отчаянии зарыдал. Но даже теперь он не желал «помощи людской», понимая, что для людей он чужой.
Блуждая, Мцыри вышел на поросшую мхом поляну. Вдруг из чащи выскочил дикий барс. Юноша вооружился крепким суком. Барс почуял врага и напал. Мцыри сумел ударить зверя суком и рассечь ему лоб, но барс не сдался и бросился на юношу. «Сплетясь, как пара змей», человек и дикий зверь упали на землю.
И я был страшен в этот миг;
Как барс пустынный, зол и дик,
Я пламенел, визжал, как он;
Как будто сам я был рождён
В семействе барсов и волков
Под свежим пологом лесов.
Вскоре ослабевший из-за раны барс умер.
Главы 20-23. Возвращение в монастырь
Из леса Мцыри выбрался только утром. Оглядевшись, он понял, что очутился возле монастыря. Все лишения, перенесённые за эти дни, были напрасны — «едва взглянув на божий свет», юноша вернулся к своей тюрьме.
Услышав далёкий звон колокола, Мцыри понял, что никогда не увидит родных. Как хилый цветок, выросший в подземелье, юноша с трудом переносил «огонь безжалостного дня». Он упал в траву, охваченный предсмертным бредом.
Мцыри чудилось, что он лежит на дне холодной и глубокой реки. Ему нравилась окружавшая его мгла и прохлада. Над ним плавали «рыбок пёстрые стада». Одна из рыбок, покрытая золотой чешуёй, была особенно ласкова к юноше. Она пела ему, рассказывая, как хорошо и весело будет Мцыри, если он останется с ней навсегда. Песня золотой рыбки слилась с журчанием воды, и юноша потерял сознание.
Главы 24-26. Смерть Мцыри
Израненного, потерявшего сознание Мцыри нашли монахи. Юноша знал, что умирает. Печалило его только то, что его никто не оплачет и не похоронит в родной земле. Огонь, всю жизнь пылавший в груди Мцыри, наконец «прожёг свою тюрьму».
…пускай в раю,
В святом, заоблачном краю
Мой дух найдёт себе приют…
Увы! — за несколько минут
Между крутых и тёмных скал,
Где я в ребячестве играл,
Я б рай и вечность променял…
Мцыри попросил старого монаха перед смертью перенести его в монастырский сад и положить между цветущих кустов белой акации, откуда виден Кавказ. Умирая, юноша будет смотреть на родные горы, возможно, ему покажется, что над ним склонился брат или отец, и тогда он спокойно заснёт, никого не прокляв.