Наследство бедной Лизы. Карамзин
Карамзин изобрёл сентиментализм. Сюжет его повести «Бедная Лиза» несложен. Бедная крестьянская девушка влюбляется в молодого дворянина Эраста. Лиза последовательно теряет непосредственность, невинность и самого Эраста. Служа в армии, Эраст проигрывает в карты почти всё своё имение и женится на богатой немолодой вдове. Лиза топится в пруду.
Карамзин первый стал писать гладко, у читателя оставалось впечатление ритмической музыки. До сих пор большинство книг пишется той же прозой, которую открыл для России Карамзин.
Лиза с её добродетельной матушкой породила бесконечную череду литературных крестьян, знаменито его «и крестьянки умеют любить». Эраст тоже мучается: он «до конца жизни своей был несчастлив». Из этой реплики выросла вина интеллигента перед народом.
Город развращает. Деревня — заповедник нравственной чистоты.
Эраст мог стать отцом Евгения Онегина. Карамзин открыл галерею «лишних людей». «Бедная Лиза — эмбрион, из которого выросла наша литература».
Карамзин был одним из первых русских писателей, которому поставили памятник. Но, конечно, не за «Бедную Лизу», а за 12-томную «Историю Государства Российского». Карамзин создал первую читабельную русскую историю. Он первый перевёл историю на язык художественной литературы, написал интересную, художественную историю для читателей. Благодаря Карамзину появился пушкинский «Борис Годунов».
Современной словесности очень не хватает нового Карамзина.
Торжество недоросля. Фонвизин
Комедию «Недоросль» изучают в школе так рано, что уже к выпускным экзаменам в голове не остаётся ничего, кроме знаменитой фразы «Не хочу учиться, хочу жениться». С появлением Митрофанушки термин «недоросль» приобрёл значение — балбес, тупица, подросток с некоторыми порочными наклонностями.
Живые, с естественными эмоциями и здравым смыслом Простаковы живут среди тьмы лицемерия, ханжества, официоза.
Фонвизин изобразил торжество разума. Карательные меры дяди Митрофана, Стародума, приняты — Митрофана сослали в солдаты, над родителями взята опека. Но именно отрицательные герои «Недоросля» вошли в российские поговорки. Положительные герои прошли незаметно по нашей словесности. Их язык мёртвый и страшный.
Язык семейства Простаковых жив и свеж, ему не мешают два столетия, которые отделяют нас от «Недоросля». Так же могли говорить герои Шукшина. Митрофанушка остроумен и точен, он, в известном смысле, предтеча Андрея Платонова. Простые и внятные истины отрицательных и осуждённых школой Простаковых блистают на сером фоне наставлений положительных персонажей.
Простаковы — не злодеи, они стихийные анархисты, шуты гороховые. Конфликт Простаковых — с одной стороны, и Стародума с Правдиным — с другой, это противоречие между авторитарным и свободным сознанием.
Кажется, что Фонвизину очень хотелось быть Стародумом. Однако ничего не вышло. Блестящий юмор, самостоятельность суждений, яркий стиль — слишком силён был в Фонвизине Недоросль, чтобы он мог стать Стародумом.
Кризис жанра. Радищев
Екатерина Великая сказала о творчестве Радищева: «Бунтовщик хуже Пугачёва». Трезво оценил «Путешествие из Петербурга в Москву» А Пушкин — как причину его несчастья и славы, посредственное произведение, написанное варварским слогом. Ленин поставил Радищева в ряд русских революционеров.
С Радищева начинается длинная цепочка российского диссидентства. Радищев был первым русским человеком, осуждённым за литературную деятельность.
«Путешествие» путешествием не является. Радищев разделил книгу на главы, назвав каждую именем города или деревни, лежащих на пути двух столиц. Считают, что Радищев обличал крепостное право, рекрутскую повинность, народную нищету, беззаконие и сахароварение.
Преступление Радищева в том, что он применил идеи философов-просветителей — Руссо, Монтескье, Гельвеция — к отечественной практике и описал случаи ужасного зверства и насилия над женщинами.
Он ратовал за введение конституции, наподобие той, что была принята в Америке. Радищев требовал для народа свободы и равенства. Он мечтал о лаврах поэта, а не революционера.
Радищев избрал для своей главной книги самый модный в то время образец «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» Лоренса Стерна. Радищев хотел одновременно писать тонкую, изящную, остроумную прозу, бичевать пороки и воспевать добродетель. За смешение жанров Радищеву дали десять лет.
«Путешествие» уже давно не читают, но оно сыграло огромную роль в русской литературе. Радищев создал специфически русский симбиоз политики и литературы.
Евангелие от Ивана. Крылов
Крылова любят все — консерваторы и либералы, монархисты и социалисты, красные и белые. Никто не несёт Белинского и Гоголя с базара, а Крылова несут и знают наизусть. Он популярен, как Пушкин. В массовой памяти хранятся только отдельные строчки — это нормально. С Пушкиным дело обстоит точно так же.
После кончины Крылову предстояло стать символом духовной силы, какими до него были Ломоносов, Державин, Карамзин. Ему был поставлен памятник в петербургском Летнем саду — тучный, сонный, невозмутимый дедушка, мудрец, Будда в окружении зверюшек.
Его басни — основа морали, нравственный кодекс, на котором выросли поколения россиян. Он камертон добра и зла, который носит с собой каждый русский. Заслуги Крылова не в том, что он написал банальные и поэтому верные истины. Главным его достижением стали именно ловкие строчки, в которые были облачены прописные истины. Простые крыловские басни во многом заменили в России нравственные установления.
Крылов написал две сотни басен, из них уцелели для отечественной культуры не больше двух десятков. Это очень высокий показатель. Сатирических его басен никто не знает, они скучны, длинны, темны. А лучшие написаны стройно и просто — никто до Пушкина так не писал.
Басни Крылова — догма, но удобная, внятная, смешная. Догма, усвоенная в детстве, когда всё вообще усваивается надёжно и долговечно. Удивительное дело — народ утвердил в своём сознании крыловские басни в качестве нравственной мудрости. Он вошёл в историю культуры патриархом — беспечным, ленивом, спокойным.
Чужое горе. Грибоедов
Читатели и писатели не поняли — глуп или умён Чацкий. Он знаменитый остряк, слушает досужие толки, перемывает косточки, сплетничает. Критические умы относились к Чацкому, как к пустослову. Пушкин считал Чацкого совсем не умным человеком. Белинский писал, что Чацкий просто крикун, фразёр, идеальный шут, он профанирует святоё. Всё весёлое, легкомысленное, поверхностное принадлежит Чацкому. Этим он раздражает общество.
В привычной шкале ценностей подвижник святого дела — значит борец. Если болтун — значит предатель святого дела. Так глуп или умён Чацкий? Если он носитель прогрессивных оппозиционных идей, то глуп, и понятно, почему он суетится, болтает, мечет бисер и профанирует. Если признать Чацкого умным, то надо признать, что он умён по-иному, не по-русски, по чуждому. Идея обязательной серьёзности не давит на его живой темпераментный интеллект.
Он иной по стилю. Чацкого объявляют сумасшедшим всего лишь за насмешки и несерьёзность. А он вменяем, умён, глубок… Но по-другому. Он — чужой. Полвека не утихают споры — кто является прототипом Чацкого. Он непонятен.
Нерусская новизна Чацкого вызывала сомнения в качестве «Горя от ума». Но Пушкин воздал должное автору, когда писал, что Грибоедов очень умён. В истории России Грибоедов остался не дипломатом, а писателем. Он погиб в 34 года и занял место рядом с вечно молодыми поэтами России — Пушкиным, Лермонтовым, Есениным, Маяковским.
Хартия вольностей. Пушкин
Уникальность Пушкина заключается в небывалом в русской литературе органическом слиянии человека и поэта. Пушкин — это, прежде всего, две сотни стихотворений, которые входят в состав всех школьных изданий. Поэмы, драмы, повести, даже «Онегин», и всё остальное — следствие разветвления, усложнения или упрощения главного дела его жизни.
В стихах нет героя кроме автора, нет сюжета или образов. Всё, что он хочет сказать, он говорит сам. Сборник хрестоматийных стихов Пушкина — это наибольшее приближение к тому, что называется «Пушкин».
В этой книге читатель обнаружит один из самых сложных и увлекательных романов русской литературы. Тема книги — эволюция главного героя. Меняется герой, а вместе с ним форма, в которую заключены эти перемены. Каждое стихотворение по отдельности — законченное произведение, но внутри сборника они — главы одной книги.
Ключевое понятие для Пушкина — свобода. Разные виды свободы он исследует двадцать лет. В первых главах молодой Пушкин свободу называл вольностью. Порядочного человека выделяет не честь, а опала. Пушкин хотел свободы, но не по Рылееву. Чтобы развиться и воплотиться, Пушкину нужна была личная независимость. Молодой Пушкин с царём воевал.
Зрелый Пушкин смотрит на него, как на равного. Отныне поэт и страна — одно целое, которое Пушкин называл «мы». Став национальным поэтом, Пушкин ощутил ограниченность этого положения. Превзойдя вольность, страсть, поэзию, царя, родину, историю, Пушкин нашёл, наконец, достойное вместилище своему гению — природу, мир, космос.
Прощальный парад своих идеалов Пушкин устраивает в стихотворении «Осень» — «И мысли в голове волнуются в отваге…». На последних страницах поэт прощается. Сливаясь с космосом, он теряет свою индивидуальную жизнь. Но это не смерть — «Нет, весь я не умру…». Мир принял в себя Пушкина. Его гений полностью воплотился — он стал всемирным.
Вместо «Онегина». Пушкин
Характерна неуверенность всех критиков и литературоведов, писавших о «Евгении Онегине». Писарев лихо разобрал это произведение, что было необычно для русской словесности.
Комментаторы пушкинской эпохи не были связаны авторитетом всенародного гения. Сегодняшние исследователи находятся в зависимости от неземной славы поэта. Принципиальная невозможность до конца понять Пушкина выясняется в результате многолетних бесплодных попыток.
Пушкин вообще, и в «Онегине» в частности, шире учебника и хрестоматии — это часть жизни, о которой каждый имеет своё представление. Красота стиха завораживает, всё вызывает восторг и умиление. Все мы живём со своим личным « Евгением Онегиным» — вполне интимно. У нас с ним свои счёты — как с женой.
Однако, при всей индивидуальности подхода к феномену «Онегина» существует всё же единый, обобщённый образ великого романа. Россия была покорена обманом Пушкина. Читатели не замечают, что по сюжету «Онегина» разливаются кровь и горе. Поруганные чувства, разбитые сердца, замужество без любви, безвременная смерть. Это — трагедия. Но ничего, кроме улыбки, не появляется при первых же звуках мажорной онегинской строфы.
Ответственность за это несёт и одноимённая опера. Высокие эмоции вызваны усилиями двух гениальных обманщиков — Пушкина и Чайковского. Вопреки воле автора, читатель не сомневается в том, что Татьяна — томная красавица, а Ольга — здоровая румяная дура. Лучшие русские критики и читатели вслед за ними рассуждают о том, что испорченный и пустой Евгений недостоин чистой и умной Татьяны. Персонажи книг и жизни судятся не по законам справедливости, а по законам красоты сюжета.
Подобных стихов нет и не может быть в русской поэзии. Гармония пушкинского текста способна сама по себе создать самостоятельный мир, который мы и воспринимаем — вне зависимости от того, какой смысл имеют слова в этом тексте. «Это та жизнь, которая должна быть, но нету».
На посту. Белинский
Белинского назначали следить за русскими писателями — чтобы они не переступили границу критического реализма. Он создал критическую эпопею, составившую тринадцать томов его собрания сочинений. Белинский 15 лет сопровождал и направлял литературный процесс в России. 0н писал только статьи, как журнальный автор.
Белинский — современник Золотого века. Изобилие шедевров требовали большого мужества, чтобы эти шедевры принять. Он неистово расправлялся с предшествующей литературой, ведь в его время гимназистов заставляли учить наизусть Ломоносова и Хераскова. Белинский считал, что великая русская словесность начинается с его современников — Пушкина и Гоголя.
Он стал властителем дум с первых же напечатанных строчек — статьи «Литературные мечтания».
Белинский скорее журналист, чем критик, причём он не закончил даже первого курса университета. На него не давил авторитет науки. Педантизм он заменял остроумием, эстетическую систему — темпераментом, литературоведческий анализ — журнализмом. За лёгкость изложения его любили читатели. Среди них был и Пушкин.
Жанр критического фельетона Белинский разработал до совершенства. Белинский был талантливым читателем, он прекрасно разбирался в достоинствах и недостатках современной литературы. Его статьи часто по объёму превосходили разбираемое произведение.
Потомки чтили Белинского — публициста, социального историка и критика. Он писал ярко, убедительно и увлекательно. Знаменитые описания лишних людей — хороший образец очерка нравов. Идея «Литература — учебник жизни», к которой со временем свели творчество Белинского, превратило словесность в особый учебный предмет.
В своём политическом завещании «Письма к Гоголю» Белинский писал, что публика видит в русских писателях своих защитников и спасителей от русского самодержавия, православия и народности. Читатели согласились с этим утверждением, а писатели нет…
Неистовый Виссарион в представлении наших современников застыл на посту, определённом ему эпохой — часовым у твердыни критического реализма.