Произведение имеет структуру «рассказ в рассказе», повествование ведётся от первого лица. Действие происходит в Японии в 20 веке, повествование о прошлом относится к концу 19 века.
Рассказчик возвращался на поезде из городка, где побывал с целью полюбоваться на миражи. Кроме него в вагоне ехал лишь один пассажир.
Когда спустились сумерки, этот пассажир неожиданно поднялся и стал бережно заворачивать в кусок ткани большую картину, прислонённую к окну. Рассказчика удивил вид незнакомца: одет он был старомодно, лицо выглядело измождённым, но глаза сверкали диковатым блеском.
Долгое время попутчики лишь неловко переглядывались. Казалось, они остались одни во всём мире, не подошёл никто из пассажиров и персонала. Рассказчик уже начал воображать про незнакомца что-то страшное и наконец решился подсесть к нему. Тот, точно того и ждал, предложил взглянуть на завёрнутую картину. Заворожённый рассказчик согласился, и перед ним предстало удивительное произведение искусства.
Это была тонкая ручная работа – картина с объёмными фигурками из кусочков шёлка. На фоне комнат выделялись две довольно большие человеческие фигуры: седоволосый старец и прильнувшая к нему юная девушка невероятной красоты. Старец был одет в старомодный европейский костюм и напоминал владельца картины. Девушка была причёсана в традиционном стиле и одета в роскошное кимоно. Небрежно нарисованный фон контрастировал с мастерски сделанными куклами, они были проработаны до мельчайших деталей и казались живыми.
Владелец картины затем предложил посмотреть на неё в бинокль. Рассказчик отошёл на несколько шагов и уже начал подносить его к глазам, как вдруг незнакомец закричал, что ни в коем случае нельзя смотреть в бинокль с другого конца. Удивившись, рассказчик перевернул бинокль и увидел на картине загадочный мир, в котором жили старец и девушка.
Тело ее словно наполнилось жизненной силой: белоснежная кожа светилась персиковым румянцем, грудь волновалась под тонкой пурпурно-алой тканью; мне казалось, я даже слышу биение сердца! …На первый взгляд казалось, что он так и лучится счастьем, но на его изборожденном морщинами лице, увеличенном линзами бинокля, лежала печать затаенной горечи и отчаяния. Шаблон:/цитата
Охваченный ужасом, рассказчик оторвался от бинокля и словно очнулся от кошмара. Владелец картины таинственным голосом объявил, что изображённые люди настоящие, и рассказал удивительную историю старца.
Незнакомец и его брат жили в родительском доме в центре Токио. Брат обожал всё новомодное и иностранное и приобрёл бинокль, якобы принадлежавший чужеземному капитану.
Вскоре после этого брат изменился, стал выглядеть болезненно. Он почти ничего не ел и часами сидел у себя, предаваясь раздумьям. Каждый день он до вечера не появлялся дома. Семья очень беспокоилась и тщетно пыталась расспросить его, в чём дело. Так прошёл месяц, и незнакомец отправился выяснить, куда он пропадает.
В пасмурный день он проследил за братом, как всегда, одевшим чёрный щегольской костюм и прихватившим бинокль. Неожиданно обнаружилось, что брат каждый день приходит на двенадцатиярусную башню в парке, с которой можно любоваться видом на Токио. Поднявшись за ним на башню, незнакомец увидел, как брат не отрываясь смотрит в бинокль на храм, стал уговаривать его рассказать, что происходит, и наконец добился цели.
Как оказалось, месяц назад брат наблюдал за этим храмом в бинокль и увидел девушку столь прекрасную, что едва не лишился чувств. Придя в себя, он попытался снова разглядеть её, но она уже затерялась в толпе. Страдая от любовных мук, брат стал подниматься на башню снова и снова, надеясь отыскать красавицу.
Незнакомец пожалел брата, но не решился помешать. Брат снова приник к окулярам и вдруг схватил его за руку, крича, что увидел ту самую девушку и дом, где она жила. Они побежали к храму, но этого дома рядом не нашлось. Брат впал в такое уныние, что незнакомец решил обыскать ближайшие чайные домики, хоть и не верил в успех.
Вернувшись, он обнаружил подле павильончика брата, смотревшего в глазок устройства, которое позволяло увидеть картину с фигурками. Брат объяснил, что его таинственная красавица находится внутри. На картине изображались дочь зеленщика О-Сити и её возлюбленный, герои любовной драмы. О-Сити выглядела как живая. Поэтому незнакомец не удивился, что брат не мог отказаться от любви к кукле и мечтал сам оказаться на картине вместе с ней.
Брат долго стоял в оцепенении и вдруг попросил посмотреть на него с другого конца бинокля. Незнакомец удивился, но тот ничего не объяснял и лишь повторял просьбу. Тогда тот согласился, хотя всегда испытывал отвращение к оптическим приборам. Фигура брата быстро уменьшилась, превратилась в красивую куклу и растаяла в воздухе. Незнакомец в отчаянии звал брата, но он исчез. Вот почему так опасно был смотреть в этот бинокль с другого конца.
Вдруг незнакомец догадался, что брат мог переместиться на картину. Он упросил хозяина, уже закрывшего павильончик, дать посмотреть в устройство. И действительно, брат занял место возлюбленного О-Сити и обнимал её с выражением блаженства. Незнакомец порадовался за него, договорился о покупке картины и побежал к родителям. Но они не поверили удивительному рассказу, считая, что тот не в себе. Всё же мать дала нужную сумму для покупки.
Незнакомец тут же отправился в поездку вместе с картиной, чтобы устроить для брата свадебное путешествие. Садясь в поезд, он всегда прислонял картину лицом к стеклу, чтобы брат и О-Сити могли полюбоваться видами.
Позже незнакомец переехал в другой город, а спустя тридцать лет решил показать брату преобразившийся Токио. Так они и оказались в этом поезде.
Счастье брата омрачало лишь то, что, в отличие от вечно юной О-Сити, он всё ещё был живым человеком и с годами старел. Потому в его глазах было видно отчаяние.
Незнакомец выразил убеждение, что рассказчик не будет называть его сумасшедшим, как другие люди. Затем он снова завернул картину в ткань, чтобы больше не смущать брата и О-Сити чужим присутствием. Рассказчик увидел, что на прощание они улыбнулись.
Попутчики замолчали. Спустя время поезд остановился, незнакомец попрощался и вышел. Тьма поглотила его.
За основу пересказа взят перевод Г. Б. Дуткиной (М.: Известия, 1989).