Швейцария, 17 век, тридцатилетняя война между католиками и протестантами. В городе Аугсбурге жила обеспеченная семья протестантов Цингли: муж, жена и младенец. Когда католические войска подошли к городу, семья стала собираться к отъезду, но не успела. Увидев в окно солдат-католиков, муж спрятался во дворе, жена убежала, бросив ребенка, а молодая служанка-католичка Анна укрылась в доме.
Солдаты ограбили дом, убили хозяина и ушли, не тронув ребенка. Испуганная служанка забрала малыша и пошла к его родственникам отдать его. Среди пожара, смертей, грабежей и пьянства победителей родственники-протестанты отказались приютить ребенка и выставили Анну вон. В доме была и фрау Цингли, но и она не пожелала забрать сына.
Анна принесла малыша домой к сестре и некоторое время жила у неё. Но времена были голодные, и служанке пришлось уйти в деревню к своему брату, который жил чуть лучше.
Брат был женат на обеспеченной женщине, но права голоса в семье не имел. Ему Анна призналась, что спасла ребенка ее бывших хозяев-протестантов, но брат запретил говорить жене об этом: протестантов не любили и боялись. Впервые женщина назвала мальчика своим сыном.
Жена брата все время интересовалась мужем Анны, и той пришлось солгать, что он скоро заберет ее. Жена постоянно намекала брату героини, что накладно содержать его сестру с малышом, и тот принял меры.
Однажды он сообщил сестре, что нашел ей мужа. Нищий немолодой крестьянин Оттерер умирал дома, за деньги он и его старуха-мать согласились на венчание с Анной. Их поженили. «Счастливая возвратилась Анна со своей странной свадьбы, на которой не было ни колокольного звона, ни духового оркестра, ни подружек, ни гостей. Вместо свадебного угощения она подкрепилась в кладовке куском хлеба с салом и подошла вместе с братом к корзине, где лежал ребенок, у которого теперь было имя». Теперь уже замужняя Анна с чистым сердцем принялась ожидать известия о смерти мужа.
Но Оттерер внезапно выздоровел к немалому изумлению собственной матери. Он начал навещать Анну, познакомился с ее невесткой и выразил готовность узаконить их брак и перевезти жену с малышом домой. Анне не понравился «супруг», от горя она заболела. Когда же она выздоровела, заболел мальчик. За месяцы совместной жизни героиня привязалась к малышу и искренне полюбила его, малыш платил ей ответной привязанностью, а по словам окружающих, он и вовсе стал похож на неё. Еще слабых Анну и мальчика забрал Оттерер и отвез домой.
Сначала героиня томилась в убогой хижине и даже пыталась бежать, но со временем привыкла. Муж не обижал ее с малышом, они были сыты, брат помогал, и она смирилась. Анна упорно работала на земле в попытках прокормить семью.
Прошли годы. Однажды Анна отлучилась по делам, а вернувшись не обнаружила сына. Муж сообщил, что хорошо одетая женщина в экипаже збрала плачущего мальчишку. Анна все поняла и кинулась в город. Она побежала к Цингли, но ее не впустили в дом. Она кинулась к властям, но и там ее не стали слушать, оповестив безутешную мать, что между католиками и протестантами заключен мир. И история бы тем и закончилась, не попади дело Анны в руки судьи Ирнаца Доллингера, «поистине необыкновенного человека».
«Судья Ирнац Доллингер славился на вето Швабию своим грубым обхождением и своей ученостью; курфюрст баварский… прозвал его "ученый золотарь", но зато простой народ воспел его в длинной балладе».
Анна предстала пред ним в сопровождении сестры и зятя, свидетелей тех давних событий. Судья, "коротенький, но очень толстый старик» сердито выслушал их. Он попытался обвинить Анну, что та хочет наложить руку на состояние родителей малыша, но женщина, запинаясь, уверила, что хочет только сына, не его деньги.
В день суда перед зданием старой ратуши было многолюдно: «…всем хотелось присутствовать на процессе. Удивительный случай вызвал много шуму,.. люди спорили о том, кто настоящая мать, а кто самозванка. К тому же старый Доллингер был широко известен своими процессами, которые он проводил в народном духе, пересыпая свою речь солеными шутками и мудрыми пословицами. Его разбирательства привлекали народ больше, чем церковные проповеди...».
На суде фрау Цингли была с группой богатых родственников, а Анна только с сестрой. Малыш на руках няни, увидев Анну, раскричался и потянулся к ней, поэтому судья велел его вынести.
Фрау Цингли лгала, что она не бросала своего ребенка, а его отняли солдаты-католики. Анна же, по ее словам, украла ее сына и намеревалась шантажировать безутешную мать, вымогая у нее деньги. Поэтому она нашла малыша и отобрала его у бессовестной служанки.
Анна же рассказала суду, как все случилось на самом деле, а ее сестра подтвердила это. «При этом она все время прислушивалась к чему-то и то и дело поглядывала на большую дверь, в которую унесли ребенка, словно боялась, что он еще кричит».
Доллингер решил, что обе матери лгут, и вопрос о материнстве не решен. Наконец, он произнес: «О подобном испытании… я прочитал в одной старой книге, и оно как раз подходит. В основе его лежит мысль, что настоящая мать узнается по ее любви к ребенку. Значит, надо подвергнуть испытанию силу этой любви».
Он велел начертить на полу меловой круг, поставить в него ребенка. Матери должны взять его за руки и по сигналу тянуть каждая к себе. Кто больше любит малыша, та и вытянет его из круга.
Растерянная Анна держала плачущего мальчика за руку, и ее рука дрожала. По сигналу она сразу же выпустила ручку сына, боясь причинить ему вред, а фрау Цингли с силой дернула орущего ребенка к себе. Судья тотчас же присудил ребенка Анне, а ее соперницу назвал бесстыжей. Горожане потом судачили, что выходя, судья подмигнул залу.