Ни стуку, ни грюку (Казаков)

Казаков, Юрий Павлович

Ни стуку, ни грюку

1960

Краткое содержание рассказа

Микропересказ: Студент выезжает из Москвы на охоту. Его случайный попутчик полностью меняет мировоззрение студента. Когда местные парни жестоко избивают попутчика, студент возвращается в Москву.

Этот микропересказ слишком короткий: 179 зн. Оптимальный размер: 190—200 знаков.

I

Саша, студент, почти ещё мальчик, выехал из Москвы на охоту к приятелю на Смоленщину. Случайный попутчик, электрик Серёга, уговорил доверчивого Сашу выйти на полдороге на станции Мятлево, где он жил в совхозе. Он уверял, что в окрестностях много дичи.

В Мятлеве сошли ночью. Саша почувствовал, как для него кончилась одна жизнь и наступила другая, глухая и таинственная. Переночевав у Серёги, утром по холодку они поехали на охоту в далёкую деревню, в Заказной лес.

II

К полудню припекло солнце. Серёга отобрал у Саши рюкзак и стал пожирать яйца, хлеб, баранину, запивая молоком. Сморенный жарой, Саша нехотя поел и хмуро слушал наевшегося Серёгу. Тот учил Сашу связываться не с девками, от которых слёз и попрёков не оберёшься, а с вдовой или разведёнкой. Они на женитьбу и прочее не претендуют. Саша слушать не хотел, брал ружьё и уходил в лес.

III

На пятый день вечером Серёга на охоту не пошёл, а отправился в клуб. Пришёл он поздно ночью, разбудил Сашу и стал рассказывать, как познакомился с молодой красивой девушкой. "Любовь крутить, да письма всякие писать,- плёвое дело… А на фото надо написать: «Пусть этот мёртвый отпечаток напомнит образ мой живой», — поучал Серёга Сашу, о потом заявил, что через неделю девушка будет его.

IV

Однажды Серёга пришёл под утро и сказал, что добился от девушки взаимности. Саша понял: не врёт! Он почувствовал боль в сердце и жалость к себе. Как будто что-то нехорошее, стыдное произошло именно с ним. Серёга начал рассказывать: «взошел в сени, как вор какой, весь трясусь. Лезу по лестнице, не дышу, чтобы, значит, ни стуку, ни грюку». Саша не дослушал, вышел из сарая, пошёл к дороге, сел на бревне возле мостика через ручей, сгорбился, сотрясаясь от озноба, от тоски и гадливости.

Минут через пять, одетый, вышел на улицу Серега, огляделся, увидел Сашу, подошёл, сел на другом конце бревна. Саша молчал, отвернувшись. Ему было горько и одиноко. За деревней послышались голоса, потом показались темные фигуры — гурьбой шли по дороге, посвечивая папиросами. Подойдя к мостику, замолчали и остановились, приглядываясь. Низкий крепкий парень в солдатской фуражке цепко схватил Серегу за рукав и спросил, знает ли тот Гальку, и помнит ли, о чём его предупреждали в клубе. Тут придвинулся к ним другой, высокий, гибкий, в галифе и сапогах, и, пригнувшись, ударил Серёгу. Тот тяжело повалился, потом вскочил, но на него кинулись сразу двое и снова сбили с ног. Саша хотел остановить их, но его перехватил здоровый парень, ударил слегка, но так, что у Саши зазвенело в голове, схватил за ворот рубашки крепкой бугристой рукой, начал душить, и всё смотрел туда, в темноту. А там, толкаясь, мешая друг другу, били и били что-то вскрикивавшее и хрипевшее при каждом ударе.

Увидев драку, закричала женщина с ближнего двора. Парень, державший и встряхивавший в возбуждении Сашу, бросил его, кинулся к своим, растолкал их, и все вместе они побежали в темноту задами по сырому лугу. Прибежали люди, засветили электрическими фонариками, стали спрашивать, кого и за что били. Саша не мог ничего сказать, только стучал зубами и дрожал. Пришла фельдшерица в белом халате, обмыла, смазала и завязала Сереге голову. Серегу уложили, и все скоро разошлись.

Всю ночь Серега стонал, сморкался, плевал кровью, ругал Сашу, Москву и охоту. А утром прибежала Галя. Саша, впервые увидевший её, поразился, так хороша, так откровенна и стыдлива одновременно была она в своей любви. Галя взглянула на Сашу, мучительно покраснела, слёзы выступили у неё на глаза. Саша схватил ружьё, выскочил из сарая и побрел лугом к лесу, чувствуя опять вчерашнюю тоску, обиду, зависть.

Когда совсем стемнело, расстроенный Саша пришёл в сарай, забрался на сеновал. Ему вдруг захотелось домой. «Уеду к черту!» — тоскливо решил он и стал думать о Москве, о знакомых девочках, и скоро у него разгорелось лицо от волнения. Жизнь, которой он жил все эти дни, охота, Серега, звук молотилок, ночная драка, стыдливое, но уже и порочное, как ему казалось, лицо Гали, красота осени — всё это сразу стало далёким, ушло куда-то, точно так же как ушла вся его прошлая жизнь, когда он поздно ночью слез с поезда в Мятлеве.