Редактирование: Норвежский лес (Мураками)

{{pub|https://briefly.ru/murakami/norvezhskiy_les/}}

{{Пересказ
| Название = Норвежский лес 
| Автор = Мураками, Харуки 
| Жанр = роман
| Год публикации = 1987
| Микропересказ = Герой романа вспоминает свою юность, непростые любовные отношения с двумя девушками и испытания молодости, размышляет о выборе людей между жизнью и смертью.
}}

{{начало текста}}

Рассказчик, главный герой романа Ватанабэ Тоору, вспоминает, как в 37 лет он приземлился в самолете в Германии. Из бортовых репродукторов полилась битловская «Norwegian wood», и у Ватанабэ закружилась голова от воспоминаний. «Даже теперь, спустя 18 лет, я могу совершенно ясно представить себе то поле… Ветерок перебежал поле, слегка разметал волосы девушки и удрал в рощицу».

В то время Ватанабэ был влюблен. Но теперь он помнил картинку пейзажа, а лицо девушки вспоминает с большим трудом. «Маленькие холодные руки, аккуратно причёсанные прямые волосы, нежная круглая мочка уха, маленькая чёрная родинка прямо под ней, стильное пальто из верблюжьей шерсти, которое она часто надевала зимой, привычка всегда смотреть в лицо собеседнику, спрашивая его о чем-то, иногда отчего-то дрожащий голос». С каждым годом воспоминаний остается все меньше, и Ватанабэ пытается восстановить как можно больше.

Наоко тогда попросила о двух вещах: «чтобы ты понял, что я тебе честно благодарна за то, что ты вот так приехал со мной встретиться» и «чтобы ты меня непременно помнил».

«Она-то, конечно, знала. Она-то знала, что когда-нибудь воспоминания о ней померкнут во мне… Когда я думаю об этом, мне становится нестерпимо тоскливо. Потому что она ведь меня даже не любила».

Ватанабэ вспоминает, как 20 лет назад приехал в Токио учиться и поселился в общежитии. Прожил он там с весны 1968-го до весны 1970-го.

На стене чаще всего висели фото обнаженных девиц и изображения певиц и актрис. «Поскольку жили в комнатах одни мужики, был там обычно приличный бардак». «По сравнению с ними моя комната блистала чистотой». Причина была в патологической чистоплотности моего сожителя. «Все звали его „фашиком“ или „штурмовиком“». Ватанабэ изучал драматургию, но не из-за какой-то цели или мечты, а просто нужно было куда-то поступить.

Через месяц после начала жизни в Токио Ватанабэ встретил Наоко на станции Ёцуя. Она похудела, казалась Ватанабэ еще красивее, чем раньше. Наоко предложила встретиться еще, парень согласился.

Ватанабэ познакомился с ней благодаря своему единственному другу Кидзуки: Наоко была его подругой. Они часто гуляли втроем. Если Кидзуки отлучался ненадолго, то им не о чем было говорить друг с другом.

Кидзуки умер в гараже у себя дома. «Нацепил на выхлопную трубу N360 резиновый шланг, залепил окно в машине скотчем и включил двигатель».

После смерти Кидзуки Ватанабэ понял, что смерть — это не что-то отдельное от жизни, это её часть.

Они начали встречаться с Наоко каждую неделю. Ватанабэ веселил девушку байками о Штурмовике.

Ватанабэ чувствовал, что ей нужна не ''его'', а ''чья-нибудь'' любая рука для поддержки.

Он любил читать — не запоем, а с удовольствием. На почве любви к «Великому Гэтсби» Фицджеральда он познакомился и сблизился с Нагасавой.

Нагасава «был личностью настолько выдающейся, что я сам иногда диву давался, — и при этом оставался человеком по натуре недобрым. Хвастался утонченной душой, а при этом грешил неисправимым мещанством. Он управлял людьми и с оптимизмом двигался вперёд, но его сердце одиноко билось в конвульсиях на дне мрачного болота. Я сразу разглядел в нём это противоречие и не мог понять, почему остальные не видят его с этой стороны. Этот человек по-своему стоял одной ногой в аду».

«…Я ни разу не доверился ему. И в этом смысле, моя дружба с Нагасавой была совершенно иной, нежели с Кидзуки. С тех пор, как Нагасава, изрядно выпив, жестоко обошёлся с одной девчонкой, я решил, что не доверюсь этому человеку, что бы ни случилось».

Вместе с Нагасавой они не раз снимали на ночь девчонок в баре. Ватанабэ это опустошало. Он поинтересовался у приятеля, не чувствует ли тот это же. Друг ответил, что нередко чувствует ненависть к себе. Но остановиться не может.

У Нагасавы была настоящая подруга — Хацуми. «Стоило заговорить с ней, и никто не мог оставаться равнодушным. Было в ней нечто. Спокойная, смышлёная, с чувством юмора, доброжелательная, всегда изысканно одета. Она мне нравилась настолько, что, глядя на неё, я думал: была б у меня такая подруга, наверняка не спал бы с кем попало».

«Я её не достоин, — говорил Нагасава. И я с ним был полностью согласен».

Наоко исполнилось двадцать. Ватанабэ приехал поздравить ее. В конце вечера девушка залилась слезами и начала рыдать. Ватанабэ пытался успокоить ее. Он остался на ночь и, переспав с Наоко, с удивлением узнал, что это первый раз: Ватанабэ думал, что она спала с Кидзуки.

После того вечера Наоко пропала. Ватанабэ писал ей письма на адрес родителей. Наконец ответ пришёл. Наоко взяла академический отпуск в институте, поехала в санаторий в горах Киото, обещала встретиться с ним, как будет готова.

Ватанабэ устроился на работу.

Осенью Штурмовик почему-то не вернулся в общежитие. Никто о нём ничего не знал.

Как-то в кафе к Ватанабэ подсела девушка с короткой стрижкой, оказалось, однокурсница — Мидори Кобаяси. Она проявила живейший интерес к молодому человеку. Они условились о дальнейшей встрече. Но девушка не пришла.

Объявилась Мидори позже. На совместной прогулке она показала новому знакомому свою престижную школу. Рассказывала, как ненавидела её, как из упрямства и нежелания уступать школе не пропустила ни одного занятия за время учебы. На воскресение Мидори пригласила Ватанабэ к себе: она приготовит вкусный обед. Найти дом легко: семья содержит книжный магазин.

Мать Мидори умерла от рака два года назад, отец тогда сказал девушке и её сестре: «Лучше бы вы вместо матери умерли на пару». И уехал в Уругвай к сослуживцу.

В тот вечер неожиданно для себя Ватанабэ поцеловал её. Девушка сообщила, что у неё есть ухажер. Её теперешние представления о любви очень эгоистичны: возлюбленный должен исполнять все её капризы по первому зову, даже если желания Мидори будут постоянно меняться.

Пришло письмо от Наоко. Она считает себя виноватой перед Ватанабэ. Наоко немного пришла в себя, освоилась в санатории «Амирё». «Если в тебе осталась какая-нибудь боль, то она не только твоя, но и моя… Я — неполноценный человек… Если ты будешь меня презирать, то я совсем пропаду». Девушка приглашает Ватанабэ приехать к ней в гости.

Приехав в «Амирё», Ватанабэ познакомился сначала с соседкой Наоко по комнате Рэйко. «Странная женщина. На лице — очень много морщин, они бросаются в глаза, но не старят её, а, наоборот, подчёркивают превосходящую любой возраст молодость. Эти морщины ей к лицу, будто лежали там с самого рождения. Смеётся она — смеются вместе с ней морщины. Сердится — и морщины сердятся… Женщине — под сорок, она не только приятная, но и чарующая. И она понравилась мне с первого взгляда». Рэйко Исида преподает здесь музыку, хотя сама является больной. От неё Ватанабэ узнал, что все больные и персонал находятся здесь на равных, помогают друг другу, выполняют определенную работу: учат музыке, французскому языку, вязанию и т. д. С виду трудно отличить больных от врачей: иногда персонал выглядит более ненормальным, чем пациенты. Однако больные четко осознают свою «ненормальность».

Вечером он встретился с Наоко. Рэйко играла на гитаре, они разговаривали. По заказу Наоко Рэйко сыграла «Norwegian Wood» «Битлз». Эту песню Наоко заказывала, когда становилось невыносимо грустно. Подруга Ватанабэ наконец откровенно рассказала о своей любви к Кидзуки и об их отношениях. Они досконально знали тела друг друга, но с сексом ничего не выходило. Они, как первобытные дикари, как бы замкнулись в своем мире, а Ватанабэ стал для них связующей нитью с внешним миром.

Наоко расплакалась посреди разговора. Рэйко и Ватанабэ решили прогуляться. «Самое главное — не падать духом… Нужно распутывать проблемы, не торопясь, одну за другой» — сказала Рэйко. Она поведала ему свою историю. В юности Рэйко была подающей большие надежды пианисткой. Перед очередным конкурсом перестал работать мизинец. Врачи сказали, что это связано с психикой. У неё «повело крышу», дважды лечилась в больнице. После выписки познакомилась с будущим мужем, благородным и порядочным человеком, который полюбил её, невзирая на проблемы с психическим здоровьем. Период их семейной жизни, дом, быт, дочь — самое счастливое время в жизни Рэйко.

Однажды одна из соседок уговорила Рэйко заниматься музыкой с её дочерью. Девочка «ангельски красивая». «Такую красавицу я не видела ни разу — ни до, ни после. Как увидела её, так и обомлела… на какое-то время… Но в чем крылся страх, я тогда не знала. Лишь пронеслось в мыслях: есть у неё что-то жуткое в чертах лица». На пробном уроке далёкая от технического совершенства игра девочки всё же чем-то привлекла Рэйко. Она стала заниматься с ученицей. Через полгода девочка попыталась соблазнить её. Ученица оказалась лесбиянкой. Несмотря на весь абсурд ситуации, осознаваемый Рэйко, тело её не слушалось. Она позволила «тринадцатилетней пигалице» ласкать её, однако, собравшись с силами, ударила девочку и сказала больше не приходить к ней. Через некоторое время среди соседей поползли слухи о прошлом Рэйко (лечение в психбольнице) и о том, что она якобы пыталась совратить свою ученицу и избила её. Только муж Рэйко поддержал её, но затянул с переездом, и с женой случился третий срыв: она вновь угодила в лечебницу. Рэйко настояла на разводе — ради будущего мужа и ребёнка. Последние семь лет она находилась в «Амирё».

На следующий день на прогулке Наоко рассказывала Ватанабэ о своей сестре, так же, как и Кидзуки, покончившей с собой в 17 лет. Сестра была первой во всём, лучшей ученицей, заводилой. Повесившуюся сестру Наоко обнаружила первая. Наоко думает, что где-то там, в прошлом, корни её душевной болезни.

Ватанабэ пообещал приехать ещё и вернулся в Токио.

На следующий день он встретил Мидори. Они выпили водки в баре, Мидори делилась своими извращёнными сексуальными фантазиями об их с Ватанабэ отношениях.

В воскресение Ватанабэ и Мидори поехали в больницу к её отцу. Как оказалось, у него опухоль мозга. Мидори бывала у отца по четыре раза в неделю, ухаживала за ним, остальные три дня — сестра. Родственники не помогали, иногда приезжали посочувствовать. Ватанабэ вызвался посидеть с больным, предложил в это время Мидори проветриться, отвлечься. Глядя на уплетающего огурцы Ватанабэ, отец девушки, у которого не было аппетита, тоже захотел огурец.

Меньше, чем через неделю отец Мидори умер.

Ватанабэ написал письмо Наоко. Он тосковал о ней.

Ватанабэ поранил ладонь. Нагасава сдал экзамены в МИД и пригласил его в ресторан с Хацуми. После ужина девушка отказалась от того, чтобы её проводил домой Нагасава и попросила это сделать Ватанабэ. Они вдвоём зашли выпить в бар на Сибуя, потом поиграли в бильярд. «Глядя на неё, я, кажется, понял, почему Нагасава выбрал её своей особой спутницей. Вокруг навалом женщин куда красивее Хацуми. И такой человек, как Нагасава, мог бы заполучить их сколько угодно. Но нечто в ней цепляло душу. Исходящая от женщины сила невелика, но может всколыхнуть сердце мужчины». Рана Ватанабэ начала кровоточить, и они пошли к Хацуми, чтобы перебинтовать её.

Ватанабэ советовал Хацуми порвать с Нагасавой: «Он — не из тех, кто счастлив сам и с кем счастливы другие. Рядом с ним только испортишь себе нервы». Однако он убедился в глубине и преданности любви Хацуми: «Как это, наверное, прекрасно — так безоговорочно кого-нибудь любить».

Больше Ватанабэ не видел её. Через два года после отъезда Нагасавы за границу она вышла замуж, а ещё через два — вскрыла вены.

«О её смерти мне сообщил не кто иной, как Нагасава. Прислал из Бонна открытку: „Что-то пропало после смерти Хацуми. Очень печально и горько. Даже мне“. Я разорвал её и больше никогда ему не писал».

Наконец Ватанабэ встретился с Мидори. Она уезжала на какое-то время из Токио. Вместе с Ватанабэ они выпили, потом пошли на мазохистский порнофильм по инициативе девушки.

Мидори уговорила своего друга переночевать с ней: ей комфортно в его обществе, она нуждается в заботе, ведь ее никто никогда не любил и не понимал. Ватанабэ едет с девушкой к ней домой. Мидори засыпает, а Ватанабэ до рассвета читает «Под колесами» Гессе, потом уезжает в общагу, оставив подруге записку.

На его двадцатый день рождения пришло письмо от Наоко и подарок: свитер, связанный Наоко и Рэйко.

Жизнь в 1969 году напоминала Ватанабэ трясину. В декабре он поехал на каникулы к Наоко. Когда Рэйко отлучилась, занимались оральным сексом: к традиционным интимным отношениям Наоко по-прежнему не была готова физиологически и психологически. Ватанабэ предложил девушке жить вместе, когда она поправится.

Он переехал из общежития, обустраивался на новом месте. Рэйко написала, что Наоко переводят на время в специализированную больницу, будет интенсивный курс лечения. Ватанабэ жил как в тумане несколько дней, потом помирился с Мидори, однако девушка обиделась, видя подавленное состояние друга и его мысли о другой.

После длительного периода и многочисленных писем от Ватанабэ Мидори наконец заговорила с ним. Она рассталась со своим парнем, так как Ватанабэ она любит больше. Ватанабэ тоже любит её и не хочет терять, однако пока ему нужно время разобраться во всём.

Не решаясь написать об этом Наоко, он сообщает о своих чувствах к Мидори Рэйко: «К Наоко у меня — жутко тихое и чистое нежное чувство, к Мидори — чувство совсем иного рода. Оно встало на ноги, шагает, дышит и бьётся». Рэйко попросила пока не сообщать об этом Наоко.

После выхода из больницы Наоко вернулась в Киото в санаторий, но в первую же ночь повесилась в лесу. Ватанабэ был ошарашен новостью, месяц он бесцельно путешествовал с рюкзаком и спальником, пока не истратил все деньги. Наконец решил вернуться в реальность. Вскоре после его возвращения в Токио с ним связалась Рэйко. Через день она приехала к Ватанабэ. Они вместе готовили, Рейко весь вечер играла на гитаре. Ночью долго занимались сексом.

Рэйко уехала в Асахикаву — её знакомая предложила там работу, связанную с музыкой.

Наконец Ватанабэ позвонил Мидори: «Мне очень нужно с тобой поговорить. Мне есть, что тебе рассказать… Мне никто не нужен в этом мире, кроме тебя».

{{конец текста}}