Илья Борисович был вполне состоятельным директором фирмы, занимавшейся устройством ванных помещений. Ему шёл пятьдесят пятый год. Жил он в Берлине, куда эмигрировал с женой и сыном в 1920 году. Его литературный стаж был большой, но невелик по объёму: некролог, два стихотворения в прозе и небольшой этюд. Органы печати рукописей не возвращали и в переговоры не вступали.
Жена болела и умерла, сын учился в Фрейбургском университете. Благополучный и очень одинокий, Илья Борисович почувствовал писательский зуд, жажду внимания читателей. Он решил дать себе полную волю, написать роман и издать его на собственный счёт под названием «Уста к устам».
В литературе у Ильи Борисовича был вкус несколько тяжеловатый. Пушкина он признавал, но знал его более по операм. О русской прозе он рассуждал охотно, ценил Короленко. О более новой беллетристике говорил «Скучно пишут!».
Он читал журналисту Ефратскому роман небольшими порциями по мере написания. Настал день, когда черновик романа был закончен. Ефратский посоветовал отдать рукопись перепечатать и послать в Париж, редактору журнала «Арион». На пятый день Илья Борисович получил из Парижа письмо, в котором, в частности, говорилось: »Ваш роман был бы истинным украшением «Ариона». Ефратский объяснил, что журнал не покупают, и после обсуждения некоторых финансовых вопросов, Илья Борисович перевёл в Париж некоторую сумму. Он получил благодарственное письмо и сообщение о том, что второй номер выйдет через месяц, и что его заказ на присылку пяти экземпляров журнала с началом его романа будет выполнен.
Через месяц Илья Борисович получил бандероль. В журнале был опубликован маленький отрывок, три с половиной странички, под названием «Пролог к роману» и примечание «Продолжение следует». Рецензии, в основном, были критическими. В театре какая-то дама сказала: Илью Борисовича печатают только потому, что он даёт деньги. Илья Борисович думал, что стар, одинок и что старики за радости должны платить. Он знал, что надо всё простить, иначе продолжения не будет.