Медведь на воеводстве (Салтыков-Щедрин)

Материал из Народного Брифли
(перенаправлено с «Медведь на воеводстве»)
Перейти к:навигация, поиск
Этот пересказ опубликован на Брифли.


Медведь на воеводстве
1884 
Краткое содержание сказки
из цикла «Сказки»
Микропересказ: Трёх медведей по очереди назначали воеводами леса. Первые двое захотели прославиться, учинив кровопролитие, но потерпели поражение. Последний не вмешивался в жизнь леса и заслужил похвалу правителя.

Злодейства крупные часто называют блестящими и в этом качестве они остаются в Истории. Злодейств же мелких, «срамных» стыдятся, и современники отзываются о них без похвалы.

Глава 1. Топтыгин 1-й[ред.]

Первый Топтыгин, старый служака, был неглуп, умел строить берлоги и выворачивать с корнями деревья, но мечтал попасть на скрижали Истории с помощью кровопролития. В любом разговоре он утверждал: «Кровопролитиев… кровопролитиев… вот чего нужно!». За это Лев произвёл его в майорский чин и отправил воеводой в дальний лес, усмирять внутренних супостатов.

Такая в ту пору вольница между лесными мужиками шла, что всякий по-своему норовил. Звери — рыскали, птицы — летали, насекомые — ползали; а в ногу никто маршировать не хотел.

Распустившиеся обитатели леса сами остепениться уже не могли и ждали, что майор найдёт на них управу. Топтыгин же, придя в лес, сразу решил устроить кровопролитие, но его план не сработал — лукавый попутал. Решил он отпраздновать свои именины, напился и улёгся спать на поляне.

Утром через поляну летел Чиж, любимчик лесного народа, такой умный, что слухи о нём дошли до Льва. Чиж принял Топтыгина за гнилой чурбан, сел на него и начал петь. Майор проснулся и, не разобравшись спросонья, съел Чижа.

За это «срамное злодейство» лесной народ начал преследовать Топтыгина и дразнить его дураком. Топтыгин метался и горевал, понимая, что с таким мелким кровопролитьем на скрижали Истории он не попадёт. Слухи об этом дошли до Льва, и он приказал отчислить Топтыгина в запас. Так закончилась карьера первого Топтыгина.

Глава 2. Топтыгин 2-й[ред.]

В это же время Лев отправил в соседний лес Топтыгина 2-го. Этот Топтыгин был умнее, он понимал, что от его первого шага зависит многое, и решил совершить крупное злодеяние — уничтожить университет либо типографию. Но оказалось, что типографский станок давно сожгли, студентов академии забрали в солдаты, а профессоров замуровали в дупле, где они и сейчас спят летаргическим сном.

Тогда Топтыгин забрался на двор к мужику, поубивал его коров, а потом залез на крышу избы, чтобы раскатать её по брёвнышку. Крыша оказалась гнилой, Топтыгин провалилися и повис, уцепившись лапами за бревно. Сбежались лесные мужики, убили злодея, сняли с него шкуру, а тело выкинули на болото.

Таким образом, явилась новая лесная практика, которая установила, что и блестящие злодейства могут иметь последствия не менее плачевные, как и злодейства срамные.

После этого случая все злодеяния в лесной Истории начали считаться срамными. Лев велел сообщить о приговоре Истории Топтыгину 3-му — пусть изворачивается.

Глава 3. Топтыгин 3-й[ред.]

Топтыгин 3-й был умнее своих предшественников. В лес он прибыл тихо и быстро понял, что теперь у всех, даже у белок есть свои права, и ни о каких злодействах даже думать нельзя. Решил он ничего не делать, даже не выходить из берлоги, за исключением дней, когда надо получать жалование.

Залёг Топтыгин в берлогу лапу сосать, а в лесу тем временем всё шло своим чередом. Понял Топтыгин, что его задача не достигать «мечтательного благополучия», а поддерживать заведённый порядок и довольствоваться «натуральными» злодействами — теми, что происходят сами по себе.

Словом сказать, это был порядок, до такой степени установившийся и прочный, что при виде его даже самому лютому, рьяному воеводе не могла прийти в голову мысль о каких-либо увенчательных злодействах…

Топтыгин спал, а лес жил своей жизнью и ничего в нём не случалось. Довольный Лев произвёл Топтыгина в подполковники. Так бы всё и шло дальше, но пришли охотники с рогатиной, и медведя постигла участь всех пушных зверей.

За основу пересказа взято ​издание сказки из собрания сочинений Салтыкова-Щедрина в 20 томах (М.: Худож. лит., 1974).