С тех пор как умер мой гениальный учитель, мне белый свет не мил. Я ничего не хочу. Без него я чувствую себя сиротой. К чему мне моё гипнотическое и телепатическое могущество, экстрасенсорные способности?
Крым, Коктебель, гора Клементьева, сентябрь, праздник планеризма. Ко мне обращается девушка, жгучая брюнетка, — восхищается, как красиво летит этот планер. Я молчу. Она вздыхает: какой вы скучный, бездушный сухарь, робот, автомат! У вас нет сердца.
«Сейчас он упадёт», — говорю я спокойно, закрываю глаза и представляю в своём воображении падающий планёр. И планёр падает… Крики, паника, все бегут к упавшему планёру. Девушка вскрикивает, бледнеет, она в полуобмороке.
Я бью девушку по щекам — она вздрагивает, открывает глаза и шепчет: «Зачем вы его убили?». Я её успокаиваю: «Он жив». Мы подходим туда, где толпится галдящая публика. Зеваки расступаются — и вот перед нами лётчик, прихрамывая выбирается из-под обломков планёра.
Девушка шепчет: «Это чудо», и смотрит на меня. Я соглашаюсь. Она обнимает планериста, прижимает кудрявую голову к его груди и рыдает. До свидания, чудная девочка. Моё дело — заставить тебя влюбиться в другого. Я свободен. Прощай.