Отец в последние свои годы приходил в страшной заячьей ушанке и чёрном драповом пальто, в шёлковой рубашке под ним. Я разбирала старые тяжёлые чемоданы на антресолях. Там были замечательные вещи:брюки из импортного твида, шерстяные брюки с запахом нафталина;нынешняя моль их бы съела;кальсоны на тесёмках,спереди ещё и три пуговицы;твидовый детский пиджачок;красная шерстяная юбка;две рубашки,одна голубая,другая кофейная.
Ему было,наверно лет тридцать пять. Некоторые признаки – послевоенная худоба,общая ободранность, эта небрежность и беспечность,эти очки в круглой оправе,говорили –ему тридцать пять.Теперь бы он был моложе моих детей.
Дети знали его уже старым,с больной поясницей, остатками седых волос.С досадой глядел в зеркало, - « смотреть противно…» Он такой большой и тяжёлый щёл пить кофе,а потом на улицу,иногда в университет читать лекцию,иногда просто пройтись,непременно с тростью.Дети думали о нём – дедушка…
Я помню его молодым,шумным,смеющимся за праздничным столом с бакалом красного вина среди молодых весёлых друзей. Мне было лет десять,он приходил посидеть у моей кровати перед сном,рассказывал как устроен мир.Про орбиты электронов, волны и частицы,скорость света.Про то,что телу нельзя летать быстрее света,а свету можно.Я спрашиваю: из чего сделан мир?Отец рассказывал про гравитацию,про теорию относительности,про силы и поля…Но всё это было не то. Так из чего он сделан этот мир?Отец в шутку говорил,что из меди или капустного сока..я засыпала.
Помню его не только весёлым,смеющимся,но помню и гневным,мрачным,несправедливым.Он боялся смерти, часто был в плохом,раздражительном настроении.
Время шло,я уже была взрослой,я говорила ему,что смерти нет, а есть завеса,за которй другой мир, сложный и прекрасный,а потом другой,а потом ещё…Там весна и белые цветы,я была там,я знаю и обещаю…Он отвечал,что ,к сожалению,знает как устроен мир,там нет того про что ты говоришь. Он спорил и не верил,и хотел слушать ещё. Я в ответ говорила то,что запомнила с детства: телу нельзя,а свету можно… За месяц до смерти он рещил поверить,- он обещал прислать оттуда весть,- особый знак, расскажет как там… Никогда он меня не обманывал.Он приходит во сне в одежде предсмертных лет,он хочет что-то сказать и объяснить,но не говорит и не объясняет… Но это ничему не мешает- ни свету миллиардов звёзд, ни дорогам,ни любви.